Мои чувства у тебя в груди

Фендом: Bleach
Название: "Мои чувства у тебя в груди"
Автор: Арик_Сама
Бета: gaarik
Пейринг: Гриммджоу/Орихиме, намек на Улькиорра/Орихиме
Рейтинг: NC-17
Жанр: романтика, ангст, хентай (в будущем)
Статус: не закончен (пока 13 глав, будет 14!)
Дисклеймер: не претендую
Размещение: указываем, кто автор и бета)
Предупреждение: частичный ООС
_________________________________________________________

Глава 1. Нянька.

«В нашем мире все живое тяготеет к себе подобному, даже цветы, клонясь под ветром, смешиваются с другими цветами, лебедю знакомы все лебеди - и только люди замыкаются в одиночестве»
Антуан де Сент-Экзюпери

Орихиме сидела на диване и смотрела в окно. Если бы не решетки, разрезающие месяц на дольки, – никому бы и в голову бы не пришло, что она заперта здесь словно в тюрьме. Серое небо, безжизненная луна и убивающая тишь. Всегда ли это место было таким темным и пустым? Слово «пустым» обдало Орихиме волной ужаса. Ее комната тоже была пустой… Здание, его обитатели, небо, луна и местность – все было мёртвым, пустым, безжизненным. Совсем не так, как в обществе душ. Там были Садо-кун, Исида-кун… и Куросаки… Единственным, с кем она попрощалась, был Ичиго. Даже не попрощалась, а просто посмотрела на него. Она помнит те слезы, которые обжигали ее лицо тогда. Ей даже казалось, что следы до сих пор горят на щеках… Снова хотелось плакать. А может, если Ичиго не любит ее – это хорошо, что она пожертвовала собой? Но даже быть с ним просто… было…. Слезы текли, текли и текли дальше, срываясь огнём вниз. Грудь разрывало от боли. Она задыхалась от них, от своих слез. Неужели это кара за надежду полюбить? Кара за то, что она завидовала Рукии? Орихиме ничего не видела перед собой – перед глазами все плыло. Когда любят двое – это ведь и есть любовь! Почему же, когда любит один – это так ужасно? Орихиме пыталась взять себя в руки, но у нее никак не получалось. Который день эти мысли посещали, грызли, убивали ее изнутри, разбивая уже и так разбитое сердце? А горячие слезы, свидетельство ее боли, они лились из ее глаз. Ей хотелось кричать, но кому будет дело до ее крика? Она пожертвовала собой, чтобы он и ее друзья могли жить. Но цена слишком велика. Если бы только Куросаки любил ее…. Она всегда мешалась. Почему она никогда не могла помочь друзьям и тому, кого так любит? Нет, лучше было уйти. Все будут в безопасности. Они будут жить. А она…

Дверь бесшумно отворилась, и арранкар вошел в комнату. Его лицо было настолько отрешённым, что казалось, будто это маска. Маска на маске…

Ее смотрителем и единственным, кто заходил к ней, был Улькиорра, всегда называвший ее только «женщиной». Ни сочувствия. Ни капли эмоций. Что могло сделать его столь безразличным? Почему он такой? Орихиме лишь раздражает его….
Даже имя ее не произносил. Но Орихиме передернуло, когда она вспомнила, как ее имя звучало из уст Айзена. «Тогда лучше женщина. В этом Улькиорра не просчитался.… Но ведь все равно обидно…». Мрачные мысли не покидали девушку. Она перестала плакать, но все же продолжала судорожно ловить ртом воздух.
- Что с тобой, женщина? – спросил он скорее из обязанности знать ее физическое, а отнюдь не моральное, состояние.
- Ничего, – Орихиме вытерла рукавом слезы и попыталась успокоить громко стучащее в груди сердце.
- Мне нужно это знать,- начал он. Что было с ней не так?
- Тебе не понять… - тихо прошептала девушка, с тоской посмотрев на решетки окна.
- Ты задыхаешься. Это видно по твоему сбивчивому дыханию, - Улькиорра неотрывно наблюдал за пленницей, и чуть помедлив, отошёл в сторону, жестом приказав слуге вкатить тележку, - Ты ведь помнишь уговор – оставаться живой и полезной Айзену-сама является одной из твоих обязанностей.
«Нет, он не сможет понять…»
- А теперь ешь, – приказал Улькиорра. Его глаза впивались в нее, и даже не глядя, Орихиме чувствовала то, как он на нее смотрел.
Орихиме взяла тарелку и ложку. Это был суп… Но есть совсем не хотелось.
- Ешь. Не заставляй меня кормить тебя насильно, женщина, - сказал он.
Орихиме медленно зачерпнула бульон и поднесла ко рту. Вкус бульона был тоже никаким…
Улькиорра наблюдал, как она не спеша ест. Женщина… С ней много хлопот. Слишком много.
Орихиме положила опустошенную тарелку на тележку. Улькиорру это вполне удовлетворило. Но тут он заметил каплю на ее щеке и, взяв салфеткой, протер ее. Орихиме от удивленно посмотрела в его глубокие и изумрудные глаза… но сразу же отвела взгляд.
- Почему ты отвела взгляд, женщина? – вдруг спросил Улькиорра.
- Не знаю… Твои глаза… Твой взгляд… Он тяжелый… - неуверенно произнесла она.
- Я не знаю, что у тебя на уме, так что смотри мне в глаза. – Приказал он ей опять.
Орихиме лишь повернула голову в сторону.
- Ты раздражаешь меня… - Улькиорра подошел и схватил ее за подбородок. Теперь она смотрела на него. Отчего-то ему захотелось заглянуть в ее глаза…
Орихиме дернулась – она почувствовала, как его холодный взгляд начал проникать в нее. Только не туда, только не туда, где так больно…
- Нет!.. – Орихиме оторвала его руку от своего лица и отвернулась, тяжело дыша. Неужели ему доставляло удовольствие мучить ее, заставлять, презирать ее?
Улькиорра молча посмотрел на девушку. Спустя секунду он повернулся и зашагал прочь из ее покоев.
Плечи Иноэ задрожали. Она здесь одна… абсолютно одна…
Как только она перестала слышать его шаги, её начало тошнить. Еда плохо усваивалась. И факт того, что он держал ее лицо вот так… От этого Орихиме выворачивало наизнанку. Куросаки-кун….
Улькиорра так и не понял, что же с ней. Это не мог быть шок оттого, что она находится в Хуэко Мундо. Ведь она уже привыкла. Тогда что? Все время создает себе и другим проблемы. Улькиорра вдруг пошатнулся. Неужели с ним что-то могло случиться? Как? Ее глаза… он еще никогда не попадал в такую затягивающую воронку чувств. Хаотичные волнения, переживания и эмоции с вихрем утягивали его… Нет, лучше не смотреть в ее глаза. Что-то в них не так. Может быть, это особое умение этой женщины? И она применила это против него? Но ведь она не предприняла никаких дальнейших атак…. Улькиорра продолжил шагать дальше. Здесь, в открытых и пустых коридорах его шаги отдавались гулким эхом. Но у нее в комнате, на ковре они были бесшумными. Странно, но, оказываясь у нее в комнате, Шиффер чувствовал, что попадает в другой мир. Будто не в Хуэко Мундо совсем… Внезапно арранкар резко остановился, почувствовав постороннего. Не оборачиваясь, спросил:
- Что тебе нужно, Халлибел?
- Ты нужен Айзену, - сказав это, блондинка повернулась и ушла. Улькиорра все равно направлялся к Айзену. Он продолжил идти и прислушиваться к своим шагам.

Гриммджоу вошел, хмурясь. Айзен с его неизменной улыбкой и невозмутимой самоуверенностью ожидал его.
«Проклятье, зачем я понадобился этому идиоту. У него есть Улькиорра, его мальчик на побегушках! Ему мало?.. Проклятый шинигами…» - ругался про себя Гриммджоу. По дороге он видел Халлибел, которая шла куда-то не торопясь прямо из комнаты Айзена.
- Гриммджоу, приветствую тебя! – улыбнулся Айзен.
«Да уж,- подумал Гриммджоу – Только твои холодные и хитрые глаза на меня смотрят!»
- Давай-ка сразу к делу. Что от меня нужно? Разве Улькиорру уже так загрузили с той рыжей? – недовольно спросил Гриммджоу.
- Ты не знаешь, но тема почти касается того, о чем ты сейчас говорил, - усмехнулся Айзен – Я отправляю Улькиорру на одно задание, как раз сейчас Халлибел ищет его, чтобы он пришел сюда. Задание это пустяшное, не требующее особой драчливости, иначе бы я послал тебя; скорее уравновешенности, как у Улькиорры. Для тебя есть задание в его отсутствие.
- Какое?! – Гриммджоу все это бесило все больше. – Я тебе не замена этому молчуну.
- Ты будешь следить за Орихиме, вместо него, всего-то! – Айзен улыбался так, будто для Гриммджоу это развлечение.
- Что за чушь ты несешь! Я для девок не сиделка! – вспылил Гримм.
- Гриммджо, я понимаю, но это только на время. Тем более, ты ей обязан, помнишь? – Айзен стер улыбку с лица. Выражение сразу же стало холодным, приказывающим. Голос все еще оставался не в угрожающем тоне.
Гриммджоу помнил, как Орихиме восстановила ему руку. Если бы не она – он был самым жалким арранкаром Эспады. Но это жуткое унижение… Вместо чего-то стоящего – сидеть и следить за этой девчонкой. Если она так нужна Айзену – пусть он сам и будет ей надзирателем.
Открылись двери.
- А, вот и ты, Улькиорра. Ты как раз вовремя. У меня для тебя новое задание, а заботу об Орихиме мы доверим Гриммджоу до твоего возвращения, - вновь улыбнулся Айзен.
- Вы уверены, Айзен-сама? – вдруг спросил Улькиорра.
Гриммджоу раскрыл глаза от удивления: неужели Шиффер сомневается в приказах и решениях Айзена?! Всего на секунду, даже на полсекунды, Улькиорра нахмурился. Это уже что-то!.. Значит, нянчиться с этой рыжей для него что-то значит.
- В смысле, Улькиорра?.. – Айзен тоже удивился.
«Действительно…» - про себя подумал Улькиорра.
- Гриммджоу не тот, кому можно поручить эту женщину, - уже невозмутимо ответил Кватра, - Он скорее убьет ее, чем сбережет.
Показалось ли Гриммджо или Улькиорра подчеркнул «эту», когда говорил об Орихиме? Тогда можно насолить этому подхалиму Айзена… Видимо какой-то интерес она для него представляет. Да и для того рыжего… Что же, почему не отомстить им обоим – поиграв с ней?
- Кхе, я берусь за это дело. И смогу следить за этой куколкой, пожалуй, даже лучше, чем Улькиорра, - оскалился Гриммджоу. Возможно, из этого выйдет что-нибудь интересное….
Четвёрка вдруг почувствовал нарастающее раздражение. «Да что это такое! Держи себя в руках…»
- Вот и прекрасно! Улькиорра, с твоей стороны возражения есть? – спросил Айзен, пристально вглядываясь в арранкара.
- Нет, Айзен-сама. – ни один мускул не дрогнул на его лице, ни одна капли сомнения не было в зеленых глазах.
- Замечательно. Гриммджоу, где комната Орихиме ты знаешь, ты свободен. Улькиорра, останься, я объясню тебе твое задание.
Гриммджоу ушел, радуясь, что смог насолить Шифферу, и что сможет сделать это еще.
После некоторых объяснений, Улькиорра вышел.
Спустя секунду появился вездесущий Гин.
- Хооо, Вы молодцы, что сыграли на гордости Гриммджоу.
- Я знаю, Гин. Но реакция Улькиорры была немного не та, но, наверно, мне показалось. С этим заданием лучше всех справиться только Улькиорра, ведь добыча информации – это опасное занятие… - вздохнул Айзен.
- А вы уверены, что Гриммджоу справится? – почесал голову Гин, - Как никак, женщины хрупкие создания…
- Я думаю, что после Улькиорры Орихиме нужен живой собеседник. Он импульсивен, горяч, безумно эмоционален – идеальная нянька. Да и он по сравнению с остальными постоянно бездельничает. Должна же быть от него польза Эспаде, я прав?
- Да, стопроцентно правы, Айзен-сама.
- А теперь, когда мы уладили все это, я был бы не против выпить чаю… - Айзен довольно потянулся.
Джаггерджек дошёл до комнаты своей временной подопечной. «Ну, и когда там кормить этого хомячка?» - почесал он в затылке. «Аааа, хрен с ним! Если захочет есть – отведу на кухню, пусть сама готовит. Сейчас мы посмотрим, как Улькиорра за ней ухаживал…» Рукой Гриммджоу отворил дверь и практически ворвался в комнату.
Орихиме вздрогнула. Она вдруг подумала, что неужели Улькиорра после сегодняшнего разозлился?.. Но это был Гриммджоу – тот самый арранкар, которому она восстановила руку…
- А… - удивленно посмотрела Орихиме на него.
- Зеленоглазка на задании, теперь твоя нянька я! Либо ты со мной дружишь и доживешь до его возвращения, или ты труп. Ясно? – Гримм взглянул на нее прямо.
- Если только не будешь насильно кормить – то все будет хорошо… - согласилась Орихиме. На самом деле она была почти что в ужасе. Ведь именно из-за нее пришлось сражаться Ичиго… Но из-за столь смутившей ее ситуации она это не почувствовала.
- Э, а он тебя насильно кормил? –спросил Гриммджо.
- Да. Постоянно. Я скоро растолстею. И стану настолько толстой, что Айзен меня отпустит… А как только похудею у себя дома – снова меня заставит вернуться… - вздохнула Орихиме.
Гримм усмехнулся.
- Ты сейчас-то есть хочешь? Я тут подумал, что готовить тебе еду слишком хлопотно, так что есть сама готовить будешь, поняла? – он встал и потянулся.
- Я согласна. Сейчас есть… нет, я только недавно поела… - Орихиме.
Орихиме прикрыла рукой рот. Только бы опять не стошнило..
- Эй, чего там с тобой? – спросил Гриммджо – Тошнит? Минуточку… Неужели ты переспала с Улькиоррой и от него залетела?..
- Нет! – в ужасе крикнула Орихиме. «Может быть, Улькиорра был не так уж и плох роли тюремщика?..»
- Тогда от чего?.. Или я тебе противен? – Гриммджоу подошел к ней. Орихиме начала пятиться к стенке. Гриммджоу приближался. Он еще в первый раз увидев ее отметил, что она была очень даже ничего – с неплохими формами и манящей фигурой… Орихиме поймала его взгляд – он смотрел на нее уже не с простым интересом, в его взгляде было нечто звериное…
- Что же ты убегаешь от меня… Орихиме? Или ты ждешь, что тебя спасет Куросаки?.. Признаться, я его тоже жду. Я хочу сразиться с ним. И благодаря тебе, я смогу сделать это. Я согласился на это глупое предложение Айзена только из долга тебе. Но мне нужно кое-что взамен. Мы ведь не хотим, чтобы нам стало скучно, верно?.. Ты очень симпатичная. Даже красивая.. Я удивлен, что этот дурак Куросаки не обратил на тебя внимания.. – Гриммджо подошел уже совсем вплотную. Позади Орихиме была только стена. Только бы не…
Но при упоминании об Ичиго Орихиме вдруг замерла и она забыла о надвигающей опасности.
- Куросаки…кун… - тихо прошептала она. Слеза скользнула по ее щеке. И градом полились остальные.
- Вот оно что… Тоскуешь по тому, кого любишь. Видно, ты сюда пришла ради него – небось, этот придурок, Айзен, пригрозил убить их… - остановился Гриммджоу.
Орихиме упала на колени и не могла перестать плакать.
- Мне не то, чтобы все равно… но твои слезы навряд ли меня тронут. Небось, ты уже наплакалась при Улькиорре? Не показывай никому своей слабости, дурочка! – Гриммджо протянул руку Орихиме, - мы с тобой здесь не по своей воле, в принципе, это нас объединяет. Нам не дают делать то, что нам хочется. Нам не дают жить так, как нам хочется. Мы с тобой оба в тюрьме, Орихиме. Мы ждем с тобой этого Куросаки – ты, чтобы он освободил тебя, а я, чтобы взять реванш.
Орихиме перестала плакать. Она слушала Гриммджоу и смотрела в его глаза. У него глаза были не как у Улькиорры или Айзена… В чем-то безразличные. Но все же живее и смотрели они на нее с некоторым пониманием. С пониманием, которого она так давно ждала.
- Черт, и как тебя только Улькиорра выдерживал… - почесал затылок Гримм.
- Никак. Ему всё равно. И меня это раздражает. Задали тупо ухаживать за мной, лишь бы не померла. А на мое состояние души ему плевать. Его безразличие меня убивает… Нельзя так, нельзя не учитывать других… и их чувства… - Орихиме села на диван.
- О, так он тебя тоже раздражает? – Гриммджо сел на диван и оскалился – А что еще из его поведения тебя раздражает? Рассказывай, не стесняйся, твоя нянька тебя выслушает.
- Он постоянно называет меня только «женщина». Это отвратительно. Дать бы ему подушкой по голове…
Гриммджоу секунды три смотрел на Орихиме с глазами-блюдечками. А потом свалился на пол в приступе безумного хохота.
- Улькиорру! Подушкой! По голове! И ты, Орихиме, его стукнешь!!! Да уж сразу побег бы устроила! – Гриммджо смеялся до слез, еле сев на диван – Лучше бы называла его «мужчина».
Орихиме показалось это тоже смешно. Она начала смеяться вместе с Гриммджоу.
Тут Орихиме вдруг покачнулась, перед глазами все расплылось. Гриммджоу заметил это и успел подхватить ее, прежде, чем она упала бы на пол. Ее лицо из напряженного стало вдруг расслабленным. «Она отключилась… А она милая, когда спокойная…» - подумал Гриммджоу. Он держал ее за талию и чувствовал ее тепло. Тепло ее тела… Ее мягкие и рыжие волосы были на его руках. Он даже почувствовал их приятный запах. Дыхание ее было каким-то сбивчивым.
- Тихо и мирно спишь на мне, хоть и догадалась, что я мог с тобой сделать?.. – спросил Гриммджоу. Он аккуратно переложил ее на диван. Его рука соскользнула так, что его пальцы коснулись ее теплых, почти горячих губ. Это ощущение... Оно ему понравилось – он повторил его. Он провел большим пальцем по ее губам еще раз и еще…Откуда в пальцах такая нежность? Откуда такое удовольствие от прикасания к губам этой девушки? Кровь приливала к голове. Сердце билось словно бешеное.
Почему она с каждой секундой становилась такой манящей?.. Не только губы, каждая черта, которая попадалась ему на глаза, заставляла его чувствовать возрастающее волнение. В его горле пересохло. Он медленно наклонился к ней, чувствуя теплое дыхание, и теряя голову.
Он впился в ее губы, руками обхватил ее тело, гладил ее волосы, держал ее руки и чувствовал горячие губы. Резко пролетела мысль: «Что я творю?!» С трудом оторвавшись от девушки, Гриммджоу вскочил и попятился к стенке. А там сполз по стене и схватился за голову.
…Что это только что было?

Глава вторая. Потерял голову.
«Видимо, это неизбежно: человек, думающий только о Прекрасном, не может не погрузиться в бездну горчайших раздумий. Так уж, очевидно, устроен человек»
Юкио Мисима

Гриммджоу проснулся, чувствуя, что накрыт чем-то теплым. Он лежал на полу, под одеялом, с подушкой под головой. Как это он оказался здесь? Он не мог разлепить веки, голова была словно чугунная. А состояние… неврное? Да что, во имя Меносов, тут было?!…
И тут, как наяву, в голове пронеслись моменты вчерашнего дня. Она упала в обморок. Он поймал ее, уложил. Она не шевелилась. Его пальцы коснулись ее губ. Теплота ее дыхания. Все исчезает лишь она перед глазами. Так близко... И сейчас, переживая все эти воспоминания, Гриммджоу чувствовал, что снова сходит с ума.
- КСО! – заорал Джаггерджак, резко встав. Неужели он поцеловал ее?.. Да, так оно и было… . Гриммджоу поднёс ладонь к губам. Ему противно? Нет… Он устало прислонился головой к стене. Наверно, он захотел ее… и устал вчера… потому и оставил ее в покое. Секста Эспады пытался выкинуть из головы видения ее лица, но они лишь сильнее и отчетливее проявлялись в мозгу.
- Д-доброе утро… Гриммджоу, тебе снился кошмар? – спросил слегка обеспокоенный голос где-то рядом.
Гриммджоу словно током ударило. Это она!..
- Какое, нафиг, доброе… Ну да ладно, тебе того же… - хотел было вспылить Джаггерджак, но передумал и спросил, глотая комок в горле. – Слушай… ты помнишь, что вчера было?..
- А?.. Помню... Ты влетел сюда… и начал говорить, что ты теперь вместо Улькиорры. А потом мы с тобой разговаривали… и смеялись, - улыбнулась Орихиме – потом… А дальше не помню… Помню, что мне снился сон…
Тут щеки Иноуэ запунцовели, и дальше она не произнесла ни слова. Неужели она думает, что его поцелуй – это всего лишь сон?.. Или вообще ничего не увидела? Представитель кошачьих облегченно вздохнул. С другой же стороны ему было немного досадно...
- Это ты укрыла меня? – спросил Гриммджо, смотря на небо Хуэко Мундо через окошко. Почему-то он не мог спокойно смотреть в глаза, даже на рыжие струящиеся локоны, резко контрастирующие с окружающей тусклостью так, что казалось, будто вокруг девушки существует некая видимая аура. Как-то уж слишком он нервничать начинал, когда Иноуэ попадала в поле его зрения.
- Да, ты так свернулся, будто замерз, вот я и… - она опустила глаза и умолкла.
«Не переставай говорить со мной, не надо. Мне нравится слушать тебя…» - пронеслось в голове Сексты Эспада. Опять волнение сковывало его, будто маленького ребенка. Тут, поняв, как же это нелепо, Секста захотел оказаться подальше от нее. Именно от нее, того, кто необъяснимо как, лишь присутсвием заставлял его чувствовать себя настолько необычно...
- Со мной что-то не то. Мне нужно прогуляться. Если тебя девчонки будут доставать, а я видал их взгляды… - он встал и сказал твердым голосом, полным угрозы – …скажи им, что я их убью.
- Х-хорошо… - Орихиме стало стыдно, что Гриммджоу приходится вот так ее защищать.
- Эй, не кисни – будь сильной. Тогда не только передо мной, но и перед твоим рыжим не будет стыдно. Я пойду, прогуляюсь. А ты, это… поешь. Завтрак вещь полезная для вас, людей, - и вышел из ее комнаты. От последних слов его передернуло.
Как только дверь закрылась, Гриммджоу рванулся и побежал, куда глаза глядят. Скорее, нужно открытое место, нужно место, где он сможет успокоиться и побыть один. Мимо проносились пустующие залы, помещения, коридоры, удивленные маски-лица фрассьонов, сливавшиеся в одно неясное пятно…
Вперёд, вверх, выше! Джаггерджак летел по ступеням лестниц, по дороге чуть не сбив Ноитору.
- Куда несешься, придурок! На драку нарываешься!.. – взбешено произнес долговязый арранкар. Но его крики остались там, внизу, а он, Гриммджоу, бежал наверх.
Влетел на крышу, практически выломав дверь. Здесь небо было таким же, как и у нее в комнате, только без решеток. Здесь было прохладнее. И вовсе не пахло этой рыжей. Джаггерджак втянул воздух. Это был пустой, безвкусный воздух. Проклятье, все мысли вертелись только вокруг нее! Он сел на край и свесил ноги. Даже воздух в той комнате казался наполненным живым спокойствием. Итак, прокрутим этот момент еще раз. Что же заставило его поцеловать её? Просто минутное желание почувствовать женщину? Тем более, человека. Но ее улыбка… да, улыбка пленницы была такой живой. Не та, что у мерзавца Айзена. Все было таким искренним… Люди такие разные. И сама Орихиме… Гриммджоу вдруг коснулся пальцами своей маски. Вот оно что… Она была настолько искренней, что была собой. А они?.. Арранкары? Ведь они сильнее людей! Человеческие души служат им пищей. Они выше ничтожеств! Тогда почему же люди выигрывают в этом? В том, что им не нужны маски, в том, что они более настоящие и у них есть сердца…
Еще Орихиме очень красивая. Она совсем не похожа на самодовольных и глупых девок из Хуэко Мундо. Те норовят только откусить тебе что-нибудь, наивно полагая, что от этого они станут сильнее. Животные инстинкты. Да, Орихиме проявляет чувства. И отказывается от них, вопреки своим инстинктам или желаниям. Неужели это уважение к ней? Возможно. Если она так долго пробыла с Улькиоррой и не свихнулась – значит, она должна быть стойкой. Хотя бы чуть-чуть... "Сильная женщина" - вспомнилось Джагерджаку бормотание Шиффера.
Может быть, Гриммджоу просто не хватает женщины? «Переспать с ней разок и все наладится. Всякое желание и интерес пропадет… Нет, если я ее изнасилую, она со мной вообще перестанет разговаривать. Минуточку, чего это я забочусь о ней так? Неужто я… она мне нравится?» - Смотря на пустые звезды пустого мира, спросил арранкар самого себя.
- Быть с собой честным не так уж и легко… - сказал вслух Секста Эспады.
Он сидел, обдуваемый ветрами, на краю здания, будто на краю этого мира пожирателей душ. Сколько же времени прошло, с того момента, как он стал пустым, а затем и адьюкасом? Пожирал других, себе подобных, чтобы стать сильней? Все, что он знал, всё, чего он хотел, всё, чем он жил – это сила, вечный поиск силы. Но сила бывает разной… И главное – каков источник этой силы? Может потому Куросаки Ичиго такой сильный? Гриммджоу сжал руку в кулак. А Иноуэ, небось, только о нем и думает!.. Он еще раз вздохнул и закрыл глаза. Нет, он в нее не влюблен. Возможно ли, что ему захотелось чуток внимания, пускай со стороны этой слабой девушки? Оба заточены в этой тюрьме. По-разному, но они оказались здесь вместе. А теперь они пленники и исполнители желаний шинигами, по сути дела, своей добычи. Какой позор!
Синеволосый встряхнулся. Минутное помешательство у него не раз бывало. Так, нужно занять эту куколку чем-нибудь, а то, похоже, ее никто не выпускал. Гриммджоу чуть помедлил и, позволив ветру ещё раз сдуть с него остатки волнений, пошел обратно к своей подопечной.

Когда арранкар спускался вниз по лестнице, на него налетел Ноитора.
- Смотрите-ка, кошак взбесился! Чего это ты так? Стал нянькой и уже от ужаса убежал? Наверно, тебя испугала эта рыженькая красавица!.. – хохотнул Квинта.
Шестерка Эспада искоса взглянул на Пятерку и оскалился. Наконец-то он сможет расслабиться…
В мгновение ока Гриммджоу оказался позади Ноиторы и, схватив его за шею, заблокировал его оружие, резко впечатывая нахала в стену. Затем еще раз. Нойтора в бешенстве рубанул по животу Джаггерджака, но тот увернулся и врезал коленом противнику в грудь. Тот сплюнул кровью. Все-таки, Гриммджоу тоже задело - он увернулся, но недостаточно, чтобы избежать полностью атаки…
- Что тут происходит? – спросил внезапно появившийся Заэль.
- Не твоего ума дела! Я сейчас разрублю эту кошатинку и будет на ужин всем шашлык! – огрызнулся Нойтора.
- Еще посмотрим! Шашлыку, возможно, уже пора на пятое место! – оскалился Шестерка.
- Хватит, господа! Нойтора, прости его, но сейчас он нужен живым, чтобы заботиться об Орихиме. Кстати говоря, Айзен-сама требует, чтобы ты, Гриммджоу Джаггерджак немедленно пошел к Орихиме и следил за ней надлежащим образом. Все понятно? – поправил очки Заэль.
- Хм! – хмыкнул зверь и зашагал к Иноуэ. "Так это сволочь еще и следит за моей работой..."

Перед дверью Гриммджоу чуть помедлил, прежде чем зайти к ней в комнату, но все же спокойно вошел. Иноэ стояла и смотрела в окошко, в полосках теней от решетки. Она повернулась на звук шагов и ахнула, посмотрев на него, обратила внимание на рану.
- Ты поранился! Где ты успел?.. – спросила девушка, подбежав к нему.
- Да с Ноиторой поцапался. Этот охламон решил надо мной поиздеваться. Вот я ему и задал… А где это я поранился? – недоумённо спросил Гриммджоу.
- Здесь… - девушка провела пальцем вокруг неглубокой, но широкой царапины на груди арранкара. Прикосновение ее теплых пальцев к горячей коже вскружило голову, и ему с трудом удалось не показывать виду, но захотелось схватить ее и снова поцеловать , неистово, насильно, от чего идея становилась все навязчивее. И тут он заметил, что она лечила его с некоторым волнением. Неужели?..
- Ты за меня что, беспокоишься? – спросил Гриммджоу, пытаясь заглянуть ей в глаза. Они не смогут утаить ее мысли… Она не поднимала взгляд.
- Ну… да… а почему бы и нет? – уклончиво ответила девушка, - все, теперь раны нет.
Она провела ладонью по месту недавнего ранения. Как же это было приятно… Гримм медленно сглотнул, и, оторвав ее руки от себя, отошел и сел на диван. Почему он не почувствовал боли от удара, а ее мягкое и легкое прикосновение ощутил всем телом с такой дрожью?!
- Ты ела?
- Да…
- Э… тебя еще тошнит? – спросил арранкар, надеясь на подсознательном уровне, что она опять упадет в обморок.
- Да, но сегодня я съела не так уж и много, чтобы мне стало плохо… - отвела взгляд Орихиме.
- Слушай… расскажи мне о чем-нибудь. Если, конечно, сил хватит не сблевать.
- То есть?.. О чем именно?
- Ну, о мире людей. Просто мне действительно делать нечего, да и если я скажу что-то в духе «верь в лучшее» или «не куксись, все будет зашибись!» ты еще меньше будешь на что-то надеется. Потому что я сам не особо верю во что-либо. Поэтому… просто вспомни что-нибудь из своей жизни.
- Хорошо… давай я расскажу о… фестивалях?
- Валяй.
Орихиме начала неуверенно рассказывать о праздниках, о фейерверках, о людях, о традициях… Постепенно она все больше улыбалась, смеялась над воспоминаниями, и ее настроение повышалось прямо на глазах. А Гриммджоу смотрел на нее, отмечая про себя изменения на ее лице. Видя, что на душе у нее становится радостнее, он почему-то тоже чувствовал себя лучше. Но еще важнее было то, что это была уже не пленница, это была просто девушка, как будто бы она просто пришла к нему в гости или он к ней. Или так, словно она являлась его девушкой?
- …а потом мы ловили рыбок и мой старший брат поймал очень много! После этого он сделал мне подарок! Подарил замечательную игрушку… - снова ласково улыбнулась Иноуэ.
- А ты любишь игрушки?.. – вдруг спросил Джаггерджак.
- Ну… да, - кивнула она.
Нет, теперь перед ним сидела другая девушка. Красивая, радостная, честная, совсем без зла на других. Она была прекрасна сейчас… Она сияла… Он больше не мог…
- Орихиме… - чувствуя, что не может больше сдерживаться, он потянулся к ней руками и обнял...
- Ч-ч..что?.. – Орихиме от удивления потеряла дар речи. Она чувствовала широкую грудь арранкара, его руки на талии. И от него веяло теплом… Почти как… как от… Ичиго…
Орихиме попыталась сдержать слезы. Но они всё равно потекли, снова, оставляя после себя влажную дорожку.
- Эй… - шепнул он ей на ухо совсем тихо, так, что она чуть всхлипнула. – Улыбайся, тебе это идет куда больше.
Он покрепче прижал ее к себе и вздохнул. Черт, он хотел совсем другого… Но нежность была на первом месте перед остальными желаниями. Она мягко повисла у него на руках, плача. Но это уже были другие слёзы.
- Спасибо, Гриммджоу-кун… - улыбнулась Иноэ.
- Вот и молодец… - сказал он и погладил ее по голове – Научишь меня потом также обворожительно улыбаться?
- Конечно! – рассмеялась девушка, смахивая со щеки последние капли исчезающих слёз.
«Ее улыбка и смех прекрасны… вот бы видеть ее всегда такой» - подумал арранкар.

Глава третья. Ночь.

«Праздник Встречи двух звезд.
Даже ночь накануне так непохожа
На обычную ночь.»
Накануне праздника Танабата. Мацуо Басё.

Гриммджоу весь вечер просидел, слушая рассказы Орихиме о ее прошлой жизни. И она не рассказывала ему так обреченно, будто бы она уже никогда не вернется к ней. Напротив, она все больше говорила: «Обязательно пойду туда еще раз!» или «Хочу купить билеты на концерт Ли Бразертона… Я обожаю его песни». Девушка была благодарна своему временному смотрителю – он молча слушал ее, изредка о чем-то спрашивая. Он не говорил ей, что она больше никогда не вернется домой, что, если она перестанет быть полезной Айзену, то ее убьют, или она останется пленницей навсегда. Нет, он не говорил этого. Иногда он мог слушать невнимательно, тогда Иноуэ начинала запинаться и, когда он это замечал, то сразу же исправлялся. На вопросы о себе Джаггерджак не отвечал, говоря, что об этом лучше не знать вовсе.
- Это была даже не жизнь, а выживание. Когда-то, кто бы мог подумать, я был тоже человеком. А потом это становление арранкаром… Вечное поедание душ из-за вечного голода. Словно кошмар, от которого я до сих пор не проснулся. И никогда не проснусь… - раздраженно ответил он лишь один раз.
- Прости, что спросила… - виновато промолвила Иноуэ. Она сочувствовала коту всем сердцем.
- Да что там… Жизнь любого Пустого именно такая. Мы проводим всю жизнь в боях, от безмозглых тварей до поедателей душ высших представителей эволюции – людей. Тебе не страшно, что я могу тебя слопать, м?.. – переводя свой взгляд на девушку, спросил Секста Эспады.
- Нет, – спокойно и почти сразу ответила Орихиме. Потом даже улыбнулась.
- Уверена? – недоуменно спросил Гриммджоу. Не слишком ли быстро она к нему привыкла?
- Ты, может, и грубый иногда, но ко мне относишься лучше, чем все остальные здесь… - подумав, сказала она. Запоздала извинилась за слово "грубый" и умолкла.
- Вот как… Только учти, могу и сожрать в приступе гнева, понятно? – еще раз напомнил ей смотритель. Ишь ты, какой бесстрашной стала…
- А разве тебя не накажут из-за этого? – взволнованно спросила рыжая.
- Блин, принцесса! – хлопнул себя по лбу еще раздраженнее Гриммджоу – Ты такая глупая! Какого хрена ты обо мне так печешься, а?! Даже когда услышала, что я могу тебя убить – ты все равно не о себе думаешь!.. Черт…
Он ясно прочитал в ее глазах волнение. И за кого!.. За него! Что за глупая женщина… Почему она о себе так не заботится? Что заставляет ее так волноваться за того, кто ей вовсе не друг… Странно, при таких-то обстоятельствах ему должно быть приятно. Но сейчас вдруг в груди что-то больно сжалось. Она жалеет монстра…
- Тогда… кем ты меня считаешь? Или считала бы... Ну… В плане отношений человека к… человеку, - с трудом подбирая слова, спросил он. Он чувствовал, как кровь снова приливает к голове.
- А кем бы ты хотел быть?.. – ответила вопросом на вопросом Орихиме, наблюдая за неподвижно висящим в небе месяцем. Даже лунный свет был в решетках.
- Лучше бы никем! – он схватил ее за ворот платья и приподнял. Нет, пора завязывать… Лицо его выражало гнев.
- Но ты же сам сказал, что мы с тобой можем дружить!.. – держась за его руку своим маленькими ладонями, сказала она. Верно… В глазах ее не было страха, там была мольба и надежда. Она верила в это? В дружбу между охотником и жертвой? И он отпустил ее, зная, что пожалеет об этом...
- Я привык держать слово… Извини. Но у меня нет друзей. Тебе нужно очень постараться стать мне другом. Но это навряд ли... – хмыкнул он. "В этом мире забываешь значение друга...кга он пытается отгрызть тебе что-нибудь".
- А если я стану – то тогда ты исполнишь мое желание? – вдруг спросила Иноуэ, отдышавшись. Почему он так внезапно разозлился? Хотя, это у него в привычке…
- Хорошо. А если ты не станешь – то ты исполнишь мое. Согласна, Иноуэ Орихиме? – оскалился Гриммджоу. Он заставит ее сделать нечто такое, что запомнится ей на всю оставшуюся жизнь. Она не будет тогда думать о нем как о друге… Будет игнорировать его. Возненавидит его. Всех возненавидит. И возможно, что проживет чуточку дольше. А он будет жить дальше, как до нее – если то время можно вообще назвать жизнью.
Девушка кивнула со всей серьезностью в ее глазах. Какая решимость!. Какая надежда… Она слишком наивная. Глупая, про себя думал Джаггерджак. Но в ее взгляде он видел столько такого, чего не видел в глазах ни одного члена Эспады.
- Я хочу спать. Будь другом, разреши положить свою голову к тебе на колени… - и, не дождавшись разрешения, Гриммджоу удобно устроил свою синеволосую голову у пленницы на коленях. Он знал, что это смелый поступок с его стороны. Ему хотелось сделать нечто подобное, что могло бы позволить ему коснуться ее, не вызывая подозрений…
- А…м… ну… Хорошо, - запоздало ответила ошарашенная пленница. И, не зная, куда девать руки, она положила их на его плечи. По телу арранкара пробежала волна мелкой дрожи. «Что такое?.. Опять грудь сдавливает…» - зажмурился он.
- Что с тобой? Тебе неудобно? Прости, пожалуйста, я сейчас подложу подушку.. – немного растерянно поинтересовалась девушка и начала нервно озираться, разыскивая взглядом подушку.
- Сиди на месте, женщина. Мне удобно. Просто ухо зачесалось, а лень почесаться, - соврал временный «тюремщик».
- Что же ты сразу не сказал!.. – воскликнула облегченно Иноуэ. И почесала правое ухо арранкара, - Ну как?.. Эй, Гриммджоу…
Джагерджак не сразу понял, что он почти отключился и предавался поглаживаниям. Он был готов растаять от того, что ее пальцы касались его уха, заставляя чувствовать разливающееся тепло...
- …Клёво чешешь... Продолжай!.. – довольно проурчал Гриммджоу. Он что, улыбается?! Всего на миг, но он удовлетворенно улыбнулся. Нет, это не был тот звериный оскал, которым он обычно одаривал всех. Спокойная улыбка. И даже не ехидная. Одни сюрпризы, от этой «няньки», который, вытянувшись на диване, уже окончательно устроился на девушке, со всей тщательностью почесывающей за ухом «друга-не-до-конца».
От такого вида ласки можно было сойти с ума – ну почему это так приятно? Так приятно от почесывания уха ему никогда еще не было. Нежная рука, мягкие, ласкающие прикосновения, от которых по всему телу волнами расходились мурашки. Ха, теперь он всегда будет ей жаловаться, если у него ещё где-то зачешется!!! Да, тогда будет намного приятнее…
Неизвестно сколько прошло времени, пока Орихиме легонько, не останавливаясь, продолжала почесывать. Это простенькое занятие полностью захватило ее. Она представляла, будто гладит кота. И в какой-то момент ей даже показалось, что Джаггерджак урчит. Что-то ей слишком уж многое кажется в последнее время.
- Гриммджоу, я устала чесать… я могу перестать?.. - тихонько спросила гостья Хуэко Мундо, но ответа не последовало, лишь тихое посапывание – арранкар спал. Иноэ улыбнулась. Когда он бодрствовал, то выглядел всегда нахмуренным, словно воробей. Сейчас же его лицо разгладилось, исчезли мелкие морщинки, и от этого он выглядел на редкость спокойным, мирно спавшим у неё на коленях. На коленях того, кого грозился недавно съесть. Она бесшумно хихикнула, осторожно коснувшись рукой его лица. "Ой…". Это уже… второй раз, когда она так близко оказывается рядом с парнем…. Иноуэ покраснела. Но в чем-то он был похож на него. Только не рыжий, а синеволосый. И немного более грубый, но по характеру – очень похожи. Такое… м-мм… приятное ощущение гладить его… Сегодня он был раздражен, и это бросалось в глаза. Интересно, почему? Но все равно сидел с ней… И не пичкал едой, не говорил обидного, не унижал… Иноуэ ласково провела ладонью по его щеке… Пальцы коснулись маски. Маска… Она совсем не меняла его, он всегда такой, этот Гриммджоу… Его дыхание попадало прямо ей на живот, отчего было тепло. Персональная грелка… Девушка поглаживала грубияна, чувствуя умиротворение.
«И почему только так хорошо?» - подумалось ей. По-началу она чувствовала страх. Не только как перед жестоким и чересчур импульсивным арранкаром, но и как перед парнем… «А… Интересно… Я ему… нравлюсь?..» - сердечко Орихиме громко застучало. «Да нет, такого быть не может!.. Я же такая неуклюжая… да и глупая… Совсем ничего не могу! И он не Куросаки… Я ведь люблю только Ичиго. Или… нет? Нет, такого не может быть, ведь Гриммджоу арранкар, пустой!... А я… я лишь человек… я для него питание в упаковке…» - с ужасом думала девушка. Но мысль о том, что она могла бы нравиться Джаггерджаку, не покидала ее. Волна приятных ощущений прокатилась по телу. Он ведь красив и притягателен – среди девушек в ее школе он бы имел огромный успех. Восторженные взгляды, свидания, сплетни, популярность – да он бы ничем не отличался, только вот маска… А так – нормальный парень. Но он, да и она тоже, непохожи на остальных людей - их способности делают обоих заключенными здесь. Да, когда он говорил ей, что они оба здесь не по своей воле – он был прав. И тогда Иноуэ смотрела на него, потому что понимала его, а он – ее… Связывало ли их только это? Ичиго связывал их. Для него он был противником, для нее Куросаки-кун был всем… «Если я убью его сейчас – то может быть Ичиго не будет с ним сражаться…» - пронеслась коварная мысль в голове Орихиме. «Нет! Он мне доверился! Я хочу стать его другом! Я не буду убийцей!..» - отталкивая эти страшные мысли, Орихиме думала о себе как о монстре. «Неужели я становлюсь настолько дикой? Я не хочу стать зверем…» - заплакала девушка.
Гриммджоу не понимал, как он смог оказаться за стенами Хуэко Мундо в пустыне. Он же находился в комнате пленницы… Но затем услышал, как кто-то весело прокричал его имя.
- Гриммджоооу!!! – кричали где-то сзади.
Джаггерджак обернулся. Это была Орихиме. Она махала ему рукой и звала за собой.
- Эй! Что ты там делаешь! Как мы попали сюда! Вернись, глупая! – крикнул ей Гриммджоу.
- Ты же сам вывел меня погулять! Пошли! – рассмеялась она в ответ. И подбежав к нему, взяла за руку. Она была в плаще и шарфом – здесь, в пустыне, было ветрено.
- Эй, погоди, когда это я… - не понимал ничего Секста. Но она улыбалась так ярко, что он шел за ней по песку, лишь слегка утопая в его волнах. Молча шел за ней, ощущая ее ладонь в своей руке. Месяц освещал все мутно-призрачным сиянием, но этого хватало, чтобы понять – они оказались в этом океане песка одни. И никто не мешал им просто гулять.
- Тебе не холодно? – спросил Джаггерджак. Ему казалось, что ее ладонь подрагивает.
- Н-нет… - хихикнула она и почему-то закраснелась.
- Тогда почему я чувствую твою дрожь? – спросил смотритель.
- Нет, это не моя. По-моему, она твоя. Может, это тебе холодно? Я могу дать тебе свой плащ! – забеспокоилась Орихиме.
- Э, нет, сама носи… - задумчиво отказался Гриммджоу. Он дрожал?.. Наверняка это все из-за того, что они идут вместе под руку. Но свою руку он убирать не хотел, лишь крепче сжав ее ладонь. Они шли по песку, слыша, как ветер шуршал перекатываемыми песчинками то там, то тут. Он раздувал волосы Иноуэ, а она только смеялась. Какой же смех ее был живой и заразительный! Свобода, относительная, но свобода.
- Хоть это место кажется пустынным, но все равно здесь лучше, чем торчать все время в комнате!!! Спасибо тебе, Гриммджоу-кун, - радостно поблагодарила его девушка, - я задыхалась там….
Она остановилась, когда они взобрались на высокий песчаный холм. Оттуда открывался вид на реки песка, серебристыми лентами тянувшиеся к темному горизонту. Пленница села на песок и потянула рукой за собой Джаггерджака. Затем посмотрела наверх.
- Знаешь, мне всегда казалось, с самого первого дня моего пребывания, что это место, где можно было бы спать вечно. И видеть разные сны. Огромный мир, где все бы спали и видели мирные сны… - мечтательно сказала Иноуэ.
- Не знаю. Пока ты спокойно спишь, на тебя могут напасть… - фыркнул зверь. «Она мыслит иногда как ребенок…»
- Нет, если бы здесь спали все. Это жестоко – поедать себе подобных, чтобы стать сильнее, - грустно ответила Иноэ, - этот мир красив по-своему. Даже, если это пустыня… Здесь было бы весело мчаться на каком-нибудь животном с друзьями!..
- Прекрати, ты как дите малое… - вздохнул Гриммджоу.
- Ну.. такая я есть… - виновато улыбнулась она, - Послушай, а как ты себя здесь чувствуешь?..
- Никак. Ну…то есть, может чувствую посвободнее, чем в Лас Ночес. Но здесь можно ощущать себя диким, необузданным, сошедшим с ума и…
А потом они оба в один голос сказали:
- одиноким.
- одиноким.
Гриммджоу чувствовал, что невероятным образом, его симпатия к этому человеку растет. С каждой проведенной рядом с нею минутой. Орихиме опять грустно засмеялась. Она его понимает...
- Ой, что там такое?.. – она вскочила, отпустив его руку, к какой-то вещи в песке. Гриммджоу почувствовал, будто бы ему снова оторвали руку. Но в этот раз он лишился намного большего…
- Орихиме!.. – крикнул Гриммджоу. Вдруг начала подниматься буря. Ветер разбушевался и поднимал песок, все больше песка и все выше.
- Я тебя не слышу!.. – крикнула в ответ она. Она подобрала маленький цветочек. Как здесь могло что-то вырасти?..
- Я… Я… ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! – со всей силы крикнул он, готовый взорваться от переполнявших его эмоций. Никогда еще он чувствовал такого урагана страстей внутри себя.
- Что? Не слы….шуу… - кричала она. Ветер не давал сказать и расслышать что-либо. Он бушевал вместе с песком, будто бы специально не пропуская его слова.
- ИНОУЭЭ! – кричал Гриммджоу. Рот ему забивали песчинки. Начался песчаный шторм, и первой захлестнуло Орихиме. Он слышал ее крик!.. Скорей!.. Она была погребена под песком!.. ее затягивало вниз, а он ничего не мог поделать…. Песок яростно царапал кожу, но он продолжал искать ее среди песка, хотя сам начинал тонуть.
- ОРИХИМЕ!!! – захлёбываясь в агонии, кричал арранкар.

Он проснулся, чувствуя, что никакого песка под ним нет. И что Орихиме трясет его, и он по-прежнему у нее на коленях.
- С тобой все в порядке? Проснись, пожалуйста, проснись!! Гриммджоу-кун! – обеспокоенно взывала к нему девушка.
- Орихиме… Ты цела?! – еще более взволнованно посмотрел на нее Секста, затем обняв и крепко сжав в своих объятиях – я думал… Мне снилось.. что ты пропала…
Тут Гриммджоу понял, что его руки и его живот были в чем-то липком.
Ее руки, платье в районе живота было расцарапаны… А его пальцы были в крови. Её крови.
- Это я сделал?.. – ошеломленно глядя на свои руки, спросил он.
- ...я спала, поэтому не почувствовала сильной боли. Ты кричал что-то так, будто тебя убивают, а потом ты кричал мое имя… Я испугалась за тебя… - уверила его Орихиме – Я в порядке, честно.
- Залечись. Я лучше посплю на полу, – Секста сполз с кровати. Он был весь в холодном поту, его прошиб озноб. «А то снова раню тебя...»
- А еще ты что-то слышала? – немного успокаиваясь, спросил он.
- Да нет. Только мое имя и что-то невнятное… – быстро ответила Орихиме. Что-то она слишком быстро ответила… Взгляд отвела, но лишь слегка…
- Ясно. Тогда… спокойной ночи… и это… Извини за царапины… - неловко кинув на неё смущённый взгляд, Гриммджоу перебрался на пол и улегся. Минуты две он наблюдал, как её накрыло золотисто-оранжевым сиянием щита, пока она лечила свои раны, но вскоре отвернулся. И тут почувствовал, что с рядом кто-то лег.
- Т-ты чего делаешь?! – возмутился Джаггерджак, отскакивая.
- Ложусь с тобой. А что? – невинно спросила Иноуэ.
- А если я тебя убью во сне, ты вообще соображаешь?! – ещё больше разозлился арранкар.
- Ничего страшного – я смогу поставить защиту. Да и если тебе опять кошмар приснится – ты себя сам можешь убить. Поэтому я посторожу… твой сон… - краснея, объявила девушка.
- Сумасшедшая! Мне все равно, делай, что хочешь! – фыркнул Гриммджоу и отвернулся, моля, чтобы она не увидела в его глазах ничего такого, что могло бы выдать его.
Некоторое время они молча лежали на полу, под одеялом.
- Эй… жен… в смысле, Орихиме… - неуверенно начал зверь и осёкся.
- Да?.. – открыла глаза Иноуэ.
- Ты… не могла бы… Короче, почеши у меня за ухом… Ну как ты сделала это тогда… -нервно сглотнув, попросил Гриммджоу.
- Хорошо, – улыбнулась она про себя.
- Только другое ухо в этот раз! – ворчливо уточнил он.
- М… тогда перевернись… ну лицом ко мне… - сильно краснея, согласилась Орихиме.
- Да блин… - он повернулся, чувствуя, что краснеет сам. Закрыл глаза, но успел увидеть, что и она тоже стесняется.
- Это… спокойной ночи. Если я опять буду царапаться – лучше отойди и буди издалека, поняла?.. А то к приходу Улькиорры будешь в полосочку… - предупредил ее арранкар.
- Угу… - кивнула она, робко протягивая руку к его уху. Погрузила пальцы в волосы, сначала неуверенно, но затем, осмелев, начала перебирать синие пряди, мягко почёсывая за ухом, будто всегда это делала, и спустя некоторое время он заснул. Иноуэ перестала ласкать его и уже собиралась было перевернуться, как мускулистая рука обняла девушку, невольно прижав к своей груди. Иноэ была не в силах пошевелиться, хотя горела и была красной, словно помидор. Стало трудно дышать от волнения… Кое-как пристроившись, она немножечко успокоилась и подумала о нем. Он ведь винил себя… И кричал её имя во сне…
Ее раздирали разные чувства. Как такое вообще может быть? Что происходит? Неужели этот синеволосый парень может проявлять к ней чувства?.. Его голос… Его поведение… Его взгляды…
Все сводилось к одному…
-Я… соврала… - тихо шепнула она, совсем тихо и еле дыша – я слыша те три слова, Гриммджоу Джаггерджак…
С робостью и нежностью, она обняла его и, приникнув ближе, заснула вместе с ним…

"...зачем я жил? Для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные" (с) by Лермонтов "Герой Нашего Времени".

Глава четвертая. Убийство одиночества.

Гриммджоу медленно разлепил веки. Вот момент, когда ты просыпаешься – как, интересно, включается твое сознание, а подсознание уходит вглубь тебя, чтобы дождаться своей «ночной смены»? Это арранкаров не касалось. Тем более Сексту. Темный потолок ничего ему не подсказывал. Он скосил взгляд на стены – они тоже молчали. Голо, пусто, одиноко. Как всегда. Ему не привыкать. И все же пробуждение сегодня отличалось кое-чем от прошлых пробуждений. Не было холодного подоконника окна или ветреного ската крыши. Сегодня было совсем по-другому. Сегодня было тепло. Хоть и на полу, но тепло было настолько сильным, что Гриммджоу растерянно заозирался. Откуда исходила эта странная, ни с чем не сравнимая, успокаивающая реяцу?.. Причем исходила тоже особенным образом: адресованное ему и только ему, согревающая и прогоняющая чувство одиночества, тоски, холодного безумия – во что он всегда окунался здесь, в большой психбольнице для эволюционировавших Пустых. Волнующая мысль пришла в голову арранкара – а может это…
И тут Гриммджоу вдруг ощутил горячее дыхание в спину. Миллион игл пронзили тело, все его ощущения, которые еще дремали проснулись, а потом они растаяли и растеклись такой же горячей волной, как и дыхание. Джаггерджак медленно перевернулся, чтобы не разбудить хозяйку дыхания. Взгляд его упал на расплескавшиеся оранжевым золотом волосы девушки, затем по прядям - ко лбу и лицу Принцессы Хуэко Мундо. Она спала, свернулась калачиком рядом с ним, робко дыша ему в спину, а он чуть не умер от перевозбуждения. Как-то она на него влияет… странновато. Тут-то Гриммджоу почувствовал, что к нему тянется ниточка той самой реяцу, из-за которой он проснулся. В этой нити была тоненькая связь, связь, которая связывала только две души в этом мире. Ее и его. К горлу подступил комок. Он сглотнул и нежно провел рукой по ее щеке. Он касался ее лица настолько призрачно, что казалось, будто он проводит рядом не ладонью, а воздухом. Но он почувствовал, что ее щека была теплее обычного, совсем чуть-чуть. «Неужели она так греется?..» - подумал Шестерка и сразу же отбросил мысль: «Наверно ей снится нечто приятное, не связанное со мной…»
Он вздохнул. Раздражение поднималось горячей волной. Лежит с добычей, думая о ней, как о добыче. А она о нем наверняка нет! Арранкар, которому нравится человек. Засмеют к чертовой матери. «Но с каждым днем остается все меньше сил противиться своим чувствам. Я мысленно желаю ее, хотя и нарочно веду себя с ней грубо. Но сейчас я разнежился с ней. Так, пока она не проснулась, можно было бы пихнуть на диван эту куколку, сказав, что вчера она меня почесала и легла к себе. Да, так и сделаю…» - арранкар встал и взял на руки спящую Орихиме. Какое странное ощущение – ее голова на твоем плече… Затем мягко опустил ее, укрыв одеялом. Он должен был уйти, но присел на краешек дивана над Иноуэ. Во сне она не могла смотреть на него своими глазами, в которых очень часто сдерживалась безумная печаль. И от такого взгляда становилось не по себе. Почему-то Джаггерджак безумно злился. Может потому, что не знал, как ей помочь?.. Злость от бессилия – кто не знает этого. Секста Эспады склонился над ней и вглядывался в ее лицо. Хотя бы во сне спокойная. Он смотрел, не в силах шелохнуться. Эта ниточка до сих пор связывала их - пульсирующая реяцу. Через нее он мог чувствовать, как у девушки бьется сердце. Рука самовольно потянулась к ее подбородку, а кончики пальцев снова коснулись ее губ… В этот раз желание становилось сильнее. Теперь его намного труднее было сдерживать. Страсть к этой женщине погубит его…. Гриммджоу нагнулся к ней, её губы были слегка приоткрыты, слегка, но и этого было достаточно, чтобы заставить потерять голову снова. Ее вздохи обжигали, и он остановился, ловя ртом ее дыхание, вдыхая в себя… «Орихиме…». Почти не контролируя себя, закрыл глаза и….
Иноуэ проснулась, почувствовав, что внезапно что-то отсоединилось от нее. Она еще не открыла глаз, но знала: заместителя ее тюремщика в комнате нет. Облизнула пересохшие губы. Ей ничего не снилось. Но она всю ночь ощущала волнения Гриммджоу. Она ничего не могла сделать, чтобы облегчить Джаггерджака от его тяжелых мыслей. Она хотела помочь ему… Ведь он стал для неё единственным арранкаром, которому она желала добра. И старалась прогнать те самые, высасывающие чувства, какие испытывала сама. Нельзя сказать, что здесь не замешан момент, когда девушка слышала слова арранкара во сне. Орихиме натянула одеяло почти до глаз и зажмурилась. Краснея, думала о том, почему понравилась именно Шестому члену Эспады. Почесывала ему за ухом, лежала рядом, грелась вместе с ним… Иноуэ взволнованно сглотнула, чувствуя, как сердце забилось быстрей. Улыбался он устрашающе, был нахалом и мерзавцем, хотел убить Куросаки-куна! Но вместе с тем… Он был одинок, отрицаемый всеми, принуждаем, имел свои желания, чувства и понимающим… её?
Он был и как Ичиго и одновременно не таким. Неужели она нашла замену Ичиго? Нет!.. Но что, если… А если Гриммджоу любит ее, а она нет? Разве не будет он мучаться также, как и сама Орихиме от того, что Ичиго не видит в ней никого, кроме просто друга? Но ведь она любит Ичиго… Ведь она – человек, а Джаггерджак арранкар… « Неизвестно ничего. Может и разлюбит…» - подумала пленница. Но на какую-то долю секунды стало грустно от последних двух слов.
Встав, Иноуэ умылась и причесалась. Кажется, сегодня она выглядит бледновато. Да и тело было тяжелее, дышалось не очень легко. Может, простудилась? Да нет, она в тепле все время… В этот момент отворилась дверь и зашел ее временный смотритель.
-...вижу, ты проснулась. Пошли на кухню – слуги все приготовили для тебя – со свойственным ему равнодушием сказал Гриммджоу. И, не смотря на нее, вышел.
- П-подожди, Гриммджоу-кун!.. – побежала за ним девушка. Он остановился.
- Эй, не называй меня так! – грозно предупредил тот и, подойдя почти вплотную, схватил её за запястье.
- Но.. – бедняжка не понимала, почему он так разозлился.
- Запомнила?! – еще раз грозно повторил он, а затем тихо прошептал. – Хотя бы на людях так не называй. Договорились, Орихиме-…тян?
- Д-да… - смущенно кивнула пленница. Говорил он так, будто звучал в ее голове. Хотя лицо его говорило обратное: убью, даже если пискнешь!
Они продолжили свое шествие по нескончаемым белым коридорам. И как только они тут не путаются, эти арранкары… Но Орихиме еле успевала за Гриммджоу, который шел нарочно быстро, говоря ей гадости: «Да поживей ты, черепаха рыжая!..» - хотя ему самому было это не так приятно говорить, как казалось в начале. Затем представитель кошачьих резко остановился, почувствовав, что рыжая мягко ткнулась ему в спину. Открылась дверь, позади которой была просторная кухня, раз в 5 больше, чем у Орихиме дома.
- Чего озираешься? Вон там холодильник, а здесь плита. Посуда…э-эээ, тут. Еще что-то нужно? – почесал затылок Гриммджоу, лениво осматривая однообразную посуду.
- Да нет… - Иноуэ на секунду улыбнулась и начала копаться в холодильнике. Здесь есть вполне питательная и некалорийная еда, корми ее которой, она бы не жаловалась. Гриммджоу немного опешил, когда Иноуэ заставила его сесть и, сказав: «Не мешайся! Готовка - это серьезное дело!» - засучила рукава и начала бодро что-то разбивать, добавлять белый песок («Случаем не тот, что везде валяется?» - вдруг подумал Джаггерджак), тереть желтые фрукты, и многое другое. Шустро все нашинковав, новая королева кухни попробовала смесь и начала раскатывать какой-то белый ком. Сделав из него несколько пластин, она обмазала их чем-то прозрачным и засунула в печку. Кажется, так это у них называлось… Арранкар подумал: понятно, почему еду лучше было ей приносить. Она управлялась с ножами, скалкой, тарелками и продуктами так, будто шинигами со своим оружием. И тут в своём воображения Гриммджоу увидел примерно следующее: Орихиме, стоящая перед самим Айзеном, хватает скалку и кричит со всей дури: «Банкай! Лети лапша!» - и связывает ошеломленного шинигами. Злодей повержен, она возвращается домой, а Хуэко Мундо свободно вновь. «The End, блин!» - укорил себя за столь дурацкие мысли синеволосый парень. Затем он просто начал наблюдать за тем, как она отвлеклась от ее положения заложницы. Было приятно наблюдать за ней. Иногда на ее симпатичном личике мелькала улыбка и тогда Джаггерджаку хотелось улыбнуться самому. Причем также, как это делала Орихиме. Он смотрел на нее, сидя за большим столом, над которым туда-сюда летали тарелки. Примерно час Гриммджоу почти неподвижно просидел на стуле, наблюдая за процессом, когда Иноуэ наконец вытащила коржи из духовки и начала смазывать их каким-то кремом. А затем, наложив друг на друга, посыпала сахарной пудрой. Запахло лимоном…
- Наконец-то готов! Лимонный тортик! Будет, что есть на сладкое, к чаю… - довольно сказала шеф-повар.
- А ты долго готовишь, а вроде женщина… - зевнул Гриммджоу.
- А ты его не пробовал! Вот сейчас попробуешь и поймешь, что он того стоил! – чуть-чуть хитро прищурила глаза Орихиме и, отрезав кусочек, быстро поднесла к собеседнику – Скажи: «А-а-а…»
- Ты что творишь!.. – успел лишь промолвить арранкар, как кусочек лимонной выпечки мягко соскользнул ему в рот. Да что за наглость! Она головой ударилась? Пустые не едят такую еду… Хотя, если подумать – здесь все состоит из духовной энергии, но столь незначительной и трудно перерабатываемой, что питательнее будет поедать других. Джаггерджак хотел выплюнуть из упрямства, но, увидев, с каким щенячьим ожиданием смотрит на него Орихиме, начал жевать и глотать вместе с едой и свою гордость. Черт бы ее побрал, эту глупую женщину…
- Ну как? Ну как?– умоляюще сложила ладони в замочек Иноуэ. Это так для нее важно?
- Цыц! Дай дожевать… - отвернулся Шестой. Это совсем отличалось от того, как он питался обычно… Когда ты поедаешь кого-то, то ты ощущаешь не вкус, а чувства, мысли, характер жертвы. Словно вампир, который выпивает с кровью всё про добычу. Но здесь… Ведь когда-то он также ел, чувствуя на вкус кислое, сладость, соль и многое другое. Ты ешь что-то и не чувствуешь реяцу души или пустого. Как это необычно…
- Наверно плохо… раз ты так долго не говоришь… - расстроено опустила руки девушка. Но ведь он не выплюнул – значит, ее старания могли быть не напрасными… - Оставлю это Айзену – авось подобреет и отпустит…
*Театр воображения Джаггерджака, сцена номер 2*
«Орихиме беззаботно хозяйничает на кухне по-домашнему, а в этот момент приходит Айзен и со своей ухмылкой шлепает ее по попке «Привет, дорогая! Что у нас сегодня на ужин?...» А она, застенчиво отбежав от него и говоря ему, чтобы не приставал, случайно опрокидывает тарелку с кремом и вся оказывается в белом. Реакция Айзена: набрасывается на бедняжку, срывая с нее фартук и всю одежду, под ее крики и свой похотливый хохот…»

- Чеегоо?! – Джаггерджак быстро проглотил все и посмотрел на нее – Нет! Ни фига! Мне очень нравится! Будешь отныне готовить и для меня! И только для меня, поняла?!
Орихиме, опешив, кивнула. Про себя она счастливо улыбнулась, гордясь собой: «Ему понравилось! Наконец-то кто-то будет ценить мой талант здесь!».
- А что мне готовить тебе? – спросила радостная Иноуэ.
- В смысле?.. – недоуменно почесался Секста.
- Ну… например, я могу приготовить не только сладкое, я могла бы… приготовить окономияки, онигири с разнообразной начинкой, также есть очень хорошие блюда с рыбой… - азартно перечисляла девушка.
- Да что хочешь. Я тебе доверяю это, – ворчливо буркнул Джаггерджак. Да ему-то откуда знать? Будто он гурман!.. Но лучше она будет делать это для него! Только для него… - эта мысль заставляла чувствовать какое-то волнение в груди, отчего леденели кончики пальцев, и в голове начинал твориться полнейший кавардак. Но это состояние не было похоже на панику. Нет, похоже, что только от этого ты испытываешь намного более приятные ощущения. Он почесал слегка нахмуренный лоб.
- Ну, раз так… в таком случае, я хочу попробовать рыбные блюда! Но уже не сегодня, потому что рыбы тут нет… - разочарованно пожала плечами принцесса Хуэко Мундо (На самом деле, ей очень хотелось проверить кошачьи наклонности Гриммджоу, которые, как ей казалось, у него иногда ярко выражались: шипение, агрессия, ворчливость, но приятное ощущение поглаживания, удовольствие от почесывания ушей и мурлыкание… - хоть это все и казалось невероятным. Но ведь он был арранкаром, про которых она мало что знала).
- Закругляйся на сегодня. Айзен разрешил использовать кухню не всегда, а раз в день примерно, - начал прогонять девушку Шестой.
- Но я не убрала здесь ничего! – воскликнула Иноуэ.
- Слуги все сделают, пошли, - силой схватил ее подмышки Джаггерджак и понес в ее покои. Она лупила его по спине, прося отпустить, - мол, юбка слегка задиралась и она постоянно скользила у него в руках. Мимо прошел Заэль, также без удивления прошествовавший дальше: грубое отношение Гриммджоу Джаггерджака к женщинам было известно всем. Так же, как и отношение Заэля к всевозможным исследованиям.
- Гриммджоу, куда ты ее тащишь? – вопросительно посмотрев на Сексту, спросил розоволосый, поправляя очки.
- Куда надо, туда и тащу, - отрезал Джаггерджак. Орихиме перестала вырываться и молча слушала.
- Так неинтересно. Может быть, ты одолжишь мне эту даму – меня интересует ее потенциал. Для моих исследований о людях и душах мне бы это очень помогло. А ей, я уверен, понравится… - усмехнулся он.
Театр воображения Гриммджоу, сцена номер 3*
«Заэль приковал пленницу к столу цепями, заткнув рот кляпом, со скальпелем в руке и садисткой ухмылкой. «Я тебя немножечко порежу, ты не бойся, больно будет… только в самом начале… ну в середине может быть… да что там – везде будет больно!» - и после вскрытия Заэль, ради забавы, поменяет рыжей какие-нибудь органы местами, чтобы перед Айзеном предстал настоящий труп…»

- ХРЕН ТЕБЕ! – разозлился Гриммджоу, рванувшись с места. Орихиме с воплем схватилась за торс несущегося во весь опор кошака. Да что такое со всеми! Зачем им нужна именно она? Мало баб на Земле??? Черт, черт, черт! С бешеной скоростью перед глазами парочки проносились залы, стены со смутными тенями. Пока они не оказались там, куда направлялись. Влетев в комнату, Гриммджоу закрыл дверь и почти выкинул Иноуэ на диван. У той немного кружилась голова, потому она лежала неподвижно и бормотала какую-то ерунду. «У зеленоглазки таких проблем, небось, не было: это только я с ума сходить начал! Да я с ней свихнусь быстрее, чем без нее…» - лихорадочно думал Джаггерджак.
- Эй. Ты же не поесть не успела, да? – спросил вдруг Гриммджоу.
- Нет, я успела – когда готовишь нужно на вкус проверять, самому пробовать… Ты думаешь, я тебе первому скормила торт? Я сначала на себе всегда пробую – вдруг отрава получится – хлопнула себя по животу девушка.
- Хм, ясно. Я не заметил просто… - сел на диван Гриммджоу. Они сидели молча, изредка о чем-то переговариваясь. Потом и вовсе затихли. У каждого из них было много разных мыслей, но постепенно, мысли все больше отстранялись по теме друг от друга.
Глаза Орихиме обвели взглядом ее «камеру». Все также. Хотя нет – с Гриммджоу не так скучно. Она посмотрела на него легонько. Развалившись, сидит на диване, расставив ноги, засунув руки в карманы, взгляд уперся в стену… Лицо не выражало ничего, кроме отсутствия интереса к общению. Весь погружен в свои раздумья. Он сидел, не шевелясь, как вдруг спросил, не переводя взгляда на нее:
- Ну, чего уставилась?..
- Да н-ничего! Просто… Создается впечатление, что тебя что-то заботит… - убрала локон за ухо Иноуэ.
«Дааа? Зааабооотит, значит! Да я тут который день ищу свою съехавшую крышу! Небось отправилась за пределами Хуэко Мундо, чтобы я ее не достал. Я о тебе думаю. О тебе, глупая рыжая!» - закрыл глаза арранкар.
- Со мной… все в абсолютном порядке. Я просто не привык к такому широкому обществу. Для меня еще один человек – это уже много. Не принимай близко к сердцу, просто я такой. Кстати, помнишь на уговор про дружбу? – ухмыльнулся он. Он решил...
- Ну кон…- Орихиме не успела договорить, как отворилась дверь и кто-то вошел. Это был Улькиорра.

"Древние говорили, что следует принимать решения в промежуток, равный семи вдохам и выдохам. Господин Таканобу сказал:"Если размышления длятся долго, они пойдут во вред". Господин Наосиге сказал: "Когда дела делаются с ленью, семь из десяти повернуться плохо. Воин - это человек, который все делает быстро".
Когда твой разум блуждает, перескакивая с одного предмета на другой, рассуждения будут бесплодны. Используя настойчивость, свежий подход и ощущение настоятельной необходимости, ты примешь решение в промежуток, равный семи вдохам и выдохам. Это вопрос решимости и желания достичь результата". (с) Ямамото Цунэтомо "Хагакурэ" ("Сокрытое в листве", Кодекс Бусидо.) Из первой главы.

Глава 5.

Улькиорра медленно вошел в комнату Орихиме. Такой же, как и до своего ухода: руки в карманах, прямая осанка, на лице – безликая маска, не выражающая ничего, кроме холодного безразличия. Но даже он слегка удивился, увидев их, сидящих на диване и тихо говоривших о чём-то, сразу замокших при его появлении.. Он молча окинул их своим взглядом и сказал:
- Айзен-сама зовет вас к себе, - Шиффер вскользь посмотрел на девушку. Орихиме отвела взгляд и как-то сжалась.
- Черт... пошли тогда! - недовольно почти зарычал Гриммджоу. Почему именно сейчас? Проклятье! Он встал, за ним Иноуэ. Улькиорра шел во главе троицы. "А это интересно: женщина еще жива...Видимо, она еще просто не успела довести Джаггерджака. Что ж, теперь я буду снова ее смотрителем..." - холодно констатировал факт зеленоглазый арранкар. Принцесса Хуэко Мундо шла позади Гриммджоу и представляла, как Улькиорра снова будет ее перекармливать, называть абсолютно незначимо "женщина" и не обращать внимания на нёё, так нуждающуюся в собеседнике .А ведь все было так хорошо!.. С Джаггерджаком, хоть и диким, но более живым, которой был самим собой - с ним Орихиме не думала о себе, как о несчастной игрушке Айзена. Было с кем поговорить, посмеяться, иногда немножечко поспорить. Но всему приходит конец - и, видно, ее временному душевному равновесию тоже. А ведь он испытывал к ней что-то... Может, из-за Айзена он передумает и будет снова ее презирать?..
Гриммджоу время от времени шипел, когда шёл позади Кватры. Айзен! Скотина! Всегда умел прерывать в неподходящий момент. И эта зеленоглазая красавица вернулась! Вечный мальчик на побегушках его высочества "Айзена-сааамыыы..." Хоть вой на целых три Хуэко Мундо! Именно тогда, когда ему захотелось побыть с рыжей наедине. Да и сейчас придется снова, во второй раз за день смотреть в глаза этого поганого шинигами. Которые будут говорить только одно: "Молча делай то, что я скажу тебе"...
Улькиорра чувствовал позади себя раздражение, растерянность, печаль, почти отчаяние. Что это могло бы значить?.. Но эти размышления были уже ни к чему - они достигли цели. Двери отворились, пропуская, и они прошли к центру зала, представ перед глазами повелителя Эспады. У всех был достаточно тяжелый задумчивый взгляд.
"...Синий, Оранжевый и Зеленый..." усмехнулся Айзен.
- Я рад видеть вас, мои дорогие друзья... – произнёс Соуске, поднявшись с трона и медленно спускаясь вниз. - Сейчас будет разговор, в котором, как вы уже поняли, без вашего участия не обойтись.
Айзен жестом приказал им сесть за большой стол, при этом предложив Орихиме сесть с ним рядом, дабы оказать ему большую честь. И, как бы это ни было неприятно, пришлось подчиниться - она села, опустив глаза на поверхность стола, в которой, подобно зеркалу, отражалась его безжалостная улыбка. Улькиорра сел напротив, по другую сторону от Айзена, а рядом с пленницей сел Гриммджоу. Айзен прикрыл глаза и приказал слуге раздать тарелки и чай.
- Как мило, что наша дорогая гостья воспользовалась нашей скромной кухней и приготовила торт. М-ммм, он пахнет очаровательно, Орихиме! - принюхался Айзен.
Гриммджоу сжал кулаки под столом - он был готов взорваться в любую секунду.
- Да, я очень рад, что Гриммджоу упросил меня отдать ее в твое распоряженье - Айзен перевел взгляд с Сексты на рыжую. - Что же, попробуем!..
«Это ведь для меня! Мерзавец! Она готовила это для меня!..» - Гриммджоу был в бешенстве.
«Нет… Я же… для… я обещала готовить для Джаггерджака, а не для Айзена…» - Орихиме видела злость арранкара. «Прости...»
Айзен отрезал маленький кусочек и поднес его ко рту. Прожевав пару секунд, он с удовольствием сказал:
- Бесподобно! Орихиме, если бы я знал, что ты столь восхитительно готовишь, то давно бы пригласил тебя сюда, к нам!.. Как тебе, Улькиорра? А ты почему не ешь, Гриммджоу?..
Улькиорра промолчал - на его лице было написано, что он испытал гамму вкусовых ощущений и не знает как ответить. А Гриммджоу фыркнул, сразу схватил весь кусок и отгрыз большую часть.
- Нормально... - не глядя на Орихиме, ответил тот. Он не мог сказать, что уже ел это. Лучше так. Пускай Айзен думает что угодно. Все равно она угостила именно его первым. Облом тебе, шинигами.
Орихиме незаметно улыбнулась.
- Да, даже если они это сказали - значит это действительно восхитительно, - засмеялся Айзен. - Ну что же. Теперь можно перейти к делу. Улькиорра закончил с заданием, которое я ему поручал. И временная работа Гриммджоу подошла к концу. Поэтому...
- По-подождите!.. Айзен-сама... - еле выговорила Орихиме, сжав кулачки на коленях, - я… я бы хотела, чтобы Гриммджоу тоже был моим смотрителем! Мне... мне бывает порядком скучно сидеть одной, а Улькиорра настолько занят, что...
Она умолкла. Чтобы говорить с этим чудовищем, нужно было иметь силы. Силы, чтобы возразить.
- Хм, я предполагал это. Ну что же, Улькиорра, ты ведь не против?
Шиффер не успел ответить.
- Выслушай. Ты действительно бываешь чересчур занят. Тем более наш дорогой Джаггерджак не убил гостью, а наоборот, составляет ей компанию...- перебил его Айзен - …я не вижу ничего плохого в том, чтобы назначить его еще раз. Что ты думаешь по этому поводу, Гриммджоу?
-Я… - тот помолчал с пару секунд, прежде чем ответить, не видя, но зная, как напряженно ждет его слов Иноуэ, – согласен, блин. Черт, все равно заняться нечем.
«Орихиме... Почему ты так ждешь моего ответа? Для тебя это важно? Глупая…» - Гриммджоу постепенно успокаивался. Но в груди щемило, от мысли, что его слова волнуют эту девушку. «Не показывать вида, не показывать вида…» - Гриммджоу старался выглядеть равнодушным, слегка рассерженным. В какой-то степени он и был таким. Но все более просыпающиеся чувства могли выдать его и поставить под угрозу всё.
- … у меня нет никаких возражений – закончил за всех Улькиорра. Джаггерджак всегда раздражал его. Сейчас особенно сильно. Но, в крайнем случае, его всегда можно было бы убить…. Женщина нужна Айзену-сама живой, а это значит, что, если Гриммджоу сорвется на нее – то он сорвется последний раз в своей жизни пустого.
- Я рад, что все пришли к взаимному соглашению. Я совсем не зря согласился на второго смотрителя за тобой, Орихиме… - Айзен посмотрел на нее вновь - … ты прилежная гостья и я решил устроить тебе маленький отпуск. Естественно, что отпуск будет проходить не в Хуэко Мундо, а на мире Живых. Это совсем крошечная компенсация за то, что ты лечишь мою Эспаду и готова помочь мне в восстановлении Хоугиоку. Ты нежный цветок, моя дорогая… и тебе нужно родное солнце…
С этими словами Айзен мягко взял ее за подбородок, читая в ее глазах растерянность и непонимание. Гриммджоу зашипел. Улькиорра же совсем не обратил внимания на этот жест.
- Что такое, Гриммджоу?.. – повернулся к нему Айзен. Его это забавляло. Может быть, котик ревнует?..
- Я пришел сюда по делу! А вместо этого здесь строят глазки! Если мы отправляемся на землю – нам нужно подготовиться! Как же наши маски? А дырки? Если пролетит ветер – то люди с воплями разбегутся, увидав, что у меня кишки не вываливаются! А посмотрите на Шиффера! Да, людишки могут для вечеринок разукраситься: так ведь этот идиот даже улыбнуться не может! С такой-то рожей он тоже будет примечателен! – Быстро сменил тему Шестой. «Проклятье… что ты себе позволяешь!..»
- О, вижу, ты очень серьезно относишься к тому, чтобы присмотреть за нашей Принцессой. Молодец, Гриммджо, - похвалил его бывший капитан. «Нет, он не ревнует. Что же, ему же лучше…» удовлетворенно отметил про себя он.
- Айзен-сама, где мы должны будем оказаться? – негромко спросил Кватра.
- Это зависит от Принцессы… - откинулся назад глава Эспады.
Все взглянули на Иноуэ. Девушка была еще смущена тем, что на глазах своих смотрителей Айзен так вольно к ней прикоснулся.
- Мне… мне нужно время на размышления… - сказала она. Куда пойти? В какое время лучше всего? Орихиме начала волноваться, в голове все путалось. Нет, она не могла сидеть рядом с этим человеком. Слишком противно, слишком плохо… на глазах у него…
- Дорогая, не стоит так нервничать. Коли так, жду вас всех через два часа здесь же.
- Спасибо…

Они молча вышли. Улькиорра, за ним задумавшаяся Орихиме и за ней, замыкая шествие, Гриммджоу. Какой-то частью себя он чуял именно то, что заставляло Иноуэ чувствовать себя плохо. Она покачнулась…
- Орихиме! – Джаггерджак подхватил ее и посмотрел на ее лицо. Он чувствовал, как ее сотрясала дрожь.
- Все в порядке… - ответила она, пытаясь встать, но у нее не выходило.
- Женщина, тебе нужно в свою комнату, - холодно сказал Шиффер.
- Улькиорра…-кун, я бы хотела, чтобы Гриммджоу вывел меня подышать свежим воздухом. А потом я вернусь к ужину и к Айзену, можно?.. – спросила девушка. Куда угодно, лишь бы подальше от его холодных глаз, от хитрых глаз Айзена… Только Гриммджоу, смотревший на нее с небольшим волнением, заставлял её держать себя в руках, не падая в обморок..
- Посмотри на себя, женщина, тебе необходимо… - тон Шиффера менялся не в лучшую сторону.
- Спокойно, Улькиорра! – оскалился Гриммджоу, подняв на руки обессилевшую пленницу, – со мной она будет в полнейшем порядке. Иди лучше позаботься об ее ужине. Ей действительно нужно подышать: по себе знаю.
Затем Гриммджоу резко развернулся, и, не дождавшись возмущений со стороны Кватры, стремительно двинулся туда, где он чувствовал себя лучше, чем во всем Хуэко Мундо. Он молча нес ее, снова чувствуя ее голову и теплое дыхание на своем плече. Иноуэ прижималась к нему, будто защищалась ото всего. Он был для неё опорой… Орихиме ничего не говорила, также сохраняя молчание. А Джаггерджак нес ее, по пустым залам и бесконечным коридорам, которые не значили для них ничего. Каждый думал только об одном: она о нем, он о ней. Они миновали лестницы, этажи и переходы. Иноуэ поежилась, когда Гриммджоу открыл дверь на крышу – порыв ветра взлохматил длинные волосы, заиграл мурашками по телу. Он шагнул вперёд, прежде чем мягко опустил девушку.
- Ты как? Нормально? – спросил Шестой, закрывая дверь на замок.
- Да, мне уже лучше… - Орихиме села, затем поблагодарила его, – спасибо…
- Да не за что. Я сам чувствую себя не ахти рядом с этим уродом. Тебе холодно? Чего дрожишь? – скосил на нее взгляд Секста, сев рядом.
- Гриммджоу… - она начала плакать – Я… прости… я обещала готовить только для тебя… А еще… он касался меня… Это… так неприятно… когда меня касаешься ты, я чувствую…
- Эй… эй!.. Не плачь, мне еще нюней не хва… что ты сказала?!. – мгновенно перестал ворчать синеволосый кот. Но девушка уперлась ему в рукав, сотрясаясь всем хрупким телом. Он чувствовал, как куртка постепенно намокает от ее горячих слез. Слез, которые будили его во время его кошмаров. Слез, которые так обжигали кожу, как ни один удар врага. Это были слезы человека, который плакал из-за вины перед тобой. Пусть это был пустяк. Но ради него никто ещё не плакал. И видеть это было невыносимо.
- Орихиме… помнишь… я тебе говорил - не показывай свои слезы… и слабости… - вздохнул он, гладя ее по голове. – Не убивайся ты… Я ведь первый попробовал! В следующий раз мы с тобой туда яду пихнем – и этот дурак никогда не прикоснется к твоей стряпне!
Орихиме всё ещё не могла успокоиться. Она знала, она ощущала его боль глубоко внутри…
- Гриммджоу… тебе ведь тоже было неприятно… когда мы сидели там… - всхлипнула она. Его рука… теплая… ласковая…
-… - Секста сглотнул – Ну да… было такое… а что?..
- Ничего… - Иноуэ вдруг перестала плакать, только прерывисто дышала. Но она улыбнулась, давая понять, что рада.
- Чему то ты радуешься, ааа???! – нахмурился Гриммджоу и потянул щеку девушки – Отвечай давай!
- Да ничему!! Отпусти, пожалуйста… - смеясь, просила она.
Потом они оба затихли.
- Ты всегда приходишь сюда, да?..
- Угу.
- Здесь хорошо. Тихо, спокойно. И ветер дует. Здесь чувствуешь себя более свободным, чем там, внизу…
- …
- А еще, здесь видно небо – его здесь много!.. Не тот крохотный кусочек с решетками, что у меня…
Ее вздох.
- Ну… Если хочешь… то ты можешь тоже приходить сюда. Но только чур Шиффера сюда не води – он нас не поймет – усмехнулся арранкар.
- Как скажешь, – еще раз улыбнулась Иноуэ.
Гриммджоу тоже ухмыльнулся, снова погладив ее.
- Ты просил… научить тебя улыбаться… - зарделась Орихиме.
- Э, ну да… че-то припоминаю… - почесался кошак.
- Тебе… вовсе не надо… учиться… У тебя и так хорошо это получается… – сказав это, Орихиме вдруг чмокнула его в щеку и положила голову на колени.
- Э… ээээ… - совсем не врубался Джаггерджак, грозно нависая над ней, – то ты плачешь, то смеешься, а теперь меня целуешь! Это намек, да? А если я приму это близко к сердцу? И поцелую тебя, а?
- Для начала скажи… - пленница привстала и хихикнула, – тебе чмок понравился?
-… в какой-то степени да.
Иноуэ покраснела и стала медленно выговаривать.
- А… а… скажем, если… если, ты любишь человека… а он влюблен в другого.. А тот, в кого влюблен твой любимый человек… ну… у него есть так, что ему нравится… - Орихиме резко покачала головой.
- Или я не догоняю, или тебе нравится парень, а ему кто-то другой нравится, да? – немного злясь, спросил Гриммджоу.
- Да… - она еще пуще зарделась красным.
- И что? Что с того?
- Как ты думаешь… я кому-нибудь еще нравлюсь?.. Я знаю, что мои чувства Куросаки-кун не примет… - она обняла колени и положила на них голову. Голос ее был опечаленным.
- Думаю, что нравишься... – сглотнул Гриммджоу. К чем она клонит?... Проклятье… Кровь вновь прилила к голове, и, хоть здесь и было прохладно от ветра, но ему стало жарко.
- Я думала, что никому уже не нравлюсь, - рассмеялась она и посмотрела на небо.
Джаггерджак чувствовал, как нетерпение охватывает все его тело. Вот она, та, которая спрашивает фактически о его любви. Руки сами скользнули на ее талию, привлекая ближе к себе. И он обнял ее, желая ощутить ее и телом, и душой.
- А… - удивилась Иноуэ.
Он замер, чувствуя, что больше не может сдерживаться. Он был готов взорваться, вдыхая ее запах, чувствуя щекой ее лёгкий, почти невесомый поцелуй, касался носом ее волос, которые раздувал ветер. Страсть переполняла его. Любовь.. и нежность… За эти дни она покорила его, заполонила собой все мысли и желания, откинув далеко назад его прошлую жизнь – жизнь в пустоте.
Вдох. Выдох.
- Первый раз, когда я увидел тебя, то не думал, что так к тебе привяжусь.
Вдох. Выдох.
- Я веду себя странно, я ощущаю такое, что мог чувствовать, только когда был человеком…
Вдох. Выдох.
- С тобой я чувствую себя хорошо. Рядом с тобой я чувствую себя снова живым…
Вдох. Выдох.
- Ты меня не испугалась, не возненавидела, не проигнорировала.
Вдох. Выдох.
- Мы слишком отличаемся. Я арранкар… а ты человек… У меня нет сердца, такого, какое оно есть у вас, но все равно в моей груди постоянно что-то сжимается, жжет, пульсирует…
Вдох. Выдох.
- Помнишь, мы договорились, что, если кто-то станет или не станет другом, то он будет обязан выполнить чье-то желание? Так вот. Иноуэ. Ты не стала мне другом за эти дни.
Вдох. Выдох…
- Ты стала… дороже мне всего на свете. Я люблю тебя. И это не сон… - он развернул ее к себе и поцеловал. Яростно впился в ее приоткрытые губы, прижимая к себе, не отпуская, словно боясь потерять. Не отказывай, Орихиме… Он почувствовал, как она задрожала, когда обхватила его руками, ее дыхание сбивалось. Его пальцы соскользнули в ее ладонь: как приятно было быть окруженным ее теплом. Он ласкал ее язык, проглатывал ее слюну, целуя ее снова и снова. Она плакала и смеялась. Орихиме сжала его пальцы и не отпускала их, отвечая на его поцелуи так нежно и так мягко, что он не мог перестать касаться ее губ. Гладить ее, прижимать к себе…
- Почему ты плачешь?.. – спросил он, нехотя оторвавшись от её губ, уже зная ответ, и вслушиваясь в её срывающееся дыхание.
- Я… плачу… потому… что тоже люблю тебя… Гриммджо… - и сама обняла его.
Возможно, что Ичиго и Рукия будут счастливы… А принцесса Хуэко Мундо не будет разбивать сердце тому, кто ей уже так понравился.
Ее слова словно ударили арранкара током… Она… любит его! Любит!
- Орихиме… Моя Орихиме… - слеза скользнула по щеке Джаггерджака. Что за женщина… Теперь и он ещё плачет…
- Гриммджо… - в этот раз Иноуэ сама поцеловала его, без конца повторяя: «Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя…».
Впервые в жизни Гриммджоу улыбался, не скалясь, а по-настоящему. Счастье переполняло его. Еще больше он хотел оказаться с ней в одной постели, потому что страсть к любимой переполняла его.
- Я хочу тебя… - шепнул он ей на ухо.
- Нет… не сейчас… - покраснела девушка.
- Как скажешь… - он засмеялся, – но учти, ты от меня не сбежишь… Ну ладно, нам пора идти.
Он встал и, бережно взяв её за руку, направился к выходу - ведь Айзен уже ждал их. Ну и пусть ожидает. Пускай.

Глава шестая. Долой смутные сомнения.

«Я кивнул.
- И теперь ваши вспоминания о ней настолько смутны, что вы не можете сказать, что это была за женщина?
- Yes.
- Она заставляла вас страдать?
- Я не знаю.
- Вам было хорошо с ней?
- Я не знаю.
- Вы постоянно думаете о ней?
- Я не знаю.
Я не знаю.
Я не знаю.
Я не знаю.
Я не знаю.
Я не знаю.
Повторив раз десять «я не знаю», я разозлился и закричал:
- Проблема-то не в том, существовала она на самом деле или нет!
Врач удивился и спросил, в чем же тогда моя проблема. Я знал ответ, но мне не хватило смелости признаться. Проблема состояла в том, что я не знал, существую я или нет». Тосимити Кария «Отель «Раффлз», автор Рю Мураками.

Айзен прислушался к шагам снаружи - широкие двери открылись, и сквозь них прошла знакомая троица. Их взгляды, ауры, настроения стали совсем другими. Щинигами посмотрел на них. Аура Орихиме была неровной, более нестабильной, чем обычно – всколыхания пламени, которое, то вздымалось вверх, то снова спадало вниз. А Гриммджоу был спокоен, хотя его аура ближе к телу становилась какой-то более резкой, будто хозяину чего-то хотелось, но что-то он уже имеет, будто бы кот, который не прочь поиграть, но его устраивает его положение или игра, которая уже есть. А Улькиорра имел более задумчивый и раздраженный вид. Впрочем, это несильные отклонения от их всегдашних состояний. Скорее всего, Орихиме немного перенервничала, когда выбирала место; бедная девушка могла натолкнуться на полное безразличие своих надзирателей...
- Орихиме, моя дорогая, ты уже решила куда отправляться?.. - выкидывая из головы всякие мысли, спросил повелитель Эспады, не забывая улыбаться.
Орихиме по дороге к нему обдумывала возможные варианты. Главное: это попасть туда, где они не встретятся с кем-то из ее близких или друзей... Иначе Улькиорра прирежет их. Она помнила его обещание на сей счет. "Ну что же, надеюсь, я никого не увижу. Тем более, столько хочется показать Гриммджоу..." - успокаивала себя Орихиме. Кватра и Секста Эспады даже понятия не имеют о том, куда лучше всего направиться. А куда ей хотелось бы? Больше всего? Неважно куда именно: главное то, что это будет не Хуэко Мундо.
-...М, я тут думала и решила, что было бы неплохо съездить в Киото... - тихо проговорила Иноуэ. Столица уже не самой Японии, а всего мира.
- Киото... Бывшая столица Японии, если я не ошибаюсь... Ну почему тебе не взглянуть на свои корни? Хороший выбор! И когда же вы собираетесь уезжать? - заинтересованно смотрел на них Соуске, опираясь головой на руку. Киото это позволительное место. Где угодно, только не Каракура. Айзен усмехнулся. А ей, наверняка, очень хочется попасть туда.
- Я... Я хотела спросить… сколько дней мне примерно можно будет побыть на земле? - собравшись с духом, Орихиме посмотрела ему в глаза. Холодный взгляд безжалостного завоевателя встретился с хрупким, но чистым взглядом орхидеи. Айзен безразлично ответил:
- Две недели.
- Тогда... тогда мы отправляемся завтра утром! - твердо сказала девушка.
- Если не секрет, Иноуэ-сан, что же так тебя волнует? - ехидно заулыбался появившийся из ниоткуда Гин.
- Я просто очень хочу попасть на землю... Вот и все, - холодно ответила этому циркачу пленница - Мы можем идти? Мне нужно многое обдумать и приготовить...
- Ну ладно, ладно... Я ж не со зла! - хихикнул Ичимару.
Гриммджоу смотрел на Орихиме и дивился. Обычно смотрит в пол, что-то мямлит в ответ, не отказывает... И все на лице у нее всегда было написано. Но сейчас она показала только организованность и твердость. Становится на путь истинный, ну в кои-то веки. Затем он пошел за стремительно развернувшейся рыжей. На ее лице была улыбка, а во взгляде, который мелькнул всего на секундочку и был предназначен только Джаггерджаку, Секста будто прочитал: "Следую твоему совету не показывать слабостей!". Он довольно оскалился. Затем подошел к бодро шагавшей Иноуэ и хлопнул ее по спине так, что она аж слюной поперхнулась.
- Молодец! Отныне только так и держись! - ответил синеволосый кот, мысленно рвя когтями тело Шиффера на десятку маленьких Улькиоррчиков за то, что он портил все своим молчаливым присутствием.
- Спасибо, Гримм-кун... Кх... Только впредь не хлопай так сильно, а то ты меня убьешь - через силу улыбнулась девушка.
- Ладно, ладно... - виновато нахмурился Секста. Они дошли до ее комнаты, затем Улькиорра пошел дальше.
- А ты куда, Улькиорра? Мы же вместе едем, нам нужно... - спросила Орихиме.
-... -посмотрел на нее зеленый глаз Кватры - Время ужина.
- Но я не... - девушка уже начинала представлять насильную кормежку.
- Эй, Шиффер, не торопись. Я ее сам заставлю все сожрать подчистую. Топай либо к нам, либо не возвращайся! - с этими словами Джагерджак затолкал рыжую в ее комнату.
- Твоя забота трогает до слез, Гриммджоу - Улькиорра двинулся дальше - Мне плевать на все "хочу, не хочу". Она должна есть вовремя. Хоть сам с ложечки корми ее.
- Шиффер. Не только ты ее нянька теперь - прислонился к стенке ухмыляющийся представитель котов, затем голос его стал серьезен - И я лучше знаю, что ей нужно. Кукла Айзена здесь вовсе не она, а ты.
Гриммджоу пошел на кухню, а Шиффер стоял молча.
"Кукла?.. Не пори чушь," - Улькиорра стоял и смотрел на дверь в комнату Иноуэ. Затем неожиданно вошел. Она даже не обернулась, только что-то напевала себе, перебирая какие-то вещи. Затем она вдруг замерла.
- Улькиорра... я не буду есть сейчас! Мне разрешили идти на кухню, так что я сама могу или Гриммджоу об этом позаботиться - не видя, но зная по ауре, которая заполнила комнату снова, определила пленница.
- Женщина, к тебе могут пристать другие. Здесь полно диких арранкаров... - холодно сказал Улькиорра.
-...когда это ты стал так обо мне беспокоится? Когда они приходили и били меня - ты что-нибудь делал?.. - спросила девушка, опять замирая, слова слетали с ее губ с обидой - Ты ничего не делал! Ты обо мне как о растении заботишься, даже если мне оторвут листочек или веточку тебе будет все равно. Только куклам все равно, Шиффер...
- Чего ты хочешь? Ты здесь пленница, радуйся, что с тобой так обращаются, а не еще хуже, - с раздражением в стальном голосе сказал зеленоглазый арранкар.
- Радуются только куклы. Я не кукла, - Орихиме посмотрела на свои руки - Чтобы ты ни говорил, но Айзен пользуется вами, мной, всеми, только для себя. А ведь вы не куклы... Вы такие же, как люди. Да, отличие есть, но разве для того вы прошли весь путь от пустых до снова почти людей, чтобы остаться бесчеловечными?.. Я в это не верю.
Улькиорра молчал.
- Тогда во что же ты веришь? Ты хотя бы представляешь, чего стоит нам стать арранкарами? Мы обретаем разум только путем поедания либо вас, людей, либо подобных нам. Мы бесчеловечны в любом варианте. – с этими словами Улькиорра развернулся, когда услышал слова Иноуэ:
- У людей также. Выживание это принцип выживания только животных. Мы разумны, у нас есть души. Все равно мы стараемся измениться.
Шиффер молча вышел. Но тут Иноуэ догнала его, взяв за рукав. Лицо ее было выражало сожаление. Затем она опустила руку, сжав ее в кулачок. Робко взглянула на него.
- Извини, я не хотела тебя обидеть. Ты не против поездки в Киото? – спросила девушка, не отставая от зеленоглазого эспадовца.
- Не важно.
- Нет, важно! Мы же едем все вместе!
- Я еду не отдыхать.
- Однако, можно повеселиться! – с этими словами девушка вернулась к себе в комнату.
«Излишне, женщина» - пошел Шиффер дальше. Он шел, шел и думал.
Какова причина ее беспокойства о нем? Ее интересует его мнение? Сомнительно. Но этой женщине в голову придет все, что душе угодно. И Джаггерджак с ней носится. А может, они влюбились? «О чем я думаю…» - укорил себя Шиффер и остановился. Оглядевшись, он понял, что забрел сразу до кухни. Оттуда слышался голос Сексты:
- Чего вы копошитесь?! Просто освободите кухню, я сказал!
- Но Гриммджоу-сама…
- Вон! Сами справимся! У вас выходной! Выкатывайтесь! – выталкивал арранкаров синеволосый. Несчастных вытолкнули прямо на Шиффера, и они испуганно шарахнулись в сторону. Улькиорра удивленно посмотрел на Джаггерджака.
- Ну что уставился?
- Ничего.
- Иди лучше куда-нибудь.
- Обойдусь без твоего совета, мусор…
- … - арранкар проигнорировал оскорбление, сдерживая желание наброситься и начать драку. Спокойно, иначе у всех будут большие проблемы. Тем более у него…
Когда Улькиорра скрылся из виду, Гриммджоу еще раз окинул взглядом кухню. Ну теперь они с Орихиме останутся наедине и она сможет рассказать о своих планах. На лице появился легкий румянец. А еще она приготовит ему что-нибудь вкусненькое… Ему этого хотелось. В этот раз он попросит испечь что-нибудь в форме Айзена – дабы легко отгрызть ему голову…
Орихиме собрала свои немногочисленные вещи. Главное, чтобы не осталось ничего полезного или ценного, ведь оставшееся с большим удовольствием могут растерзать ревностные служанки. Вошедший слуга с поклоном вручил ей сумку.
- Спасибо.
Сложив все белье, Орихиме вздохнула. Наверняка будет много чего купить: множество сувениров, подарков для друзей, интересных платьев. И сюда она принести ничего не сможет. Все порвут в клочья, не оценив красоты вещей. Взгляд Иноуэ медленно скользнул по дивану. Может ли она сказать, что живет? Как нормальный человек, она, конечно же, не живет. Нет, как обычный человек не живет. А если она посчитает это большим приключением? А потом она обязательно вернется домой – и не одна, а именно с Гриммджоу! Орихиме взяла в руки подушку и ласково обняла. Коварная мысль прокралась сзади: а вдруг она просто использует его в качестве похожей замены для Куросаки-куна? Она может быть таким чудовищем и вот так жить, издеваясь морально над влюбленным в нее человеком? Человеком… Иноуэ подумала, что черт с этими различиями. Это не касается ее. Ведь Гриммджоу ей нравится. Но если она действительно делает из него только второго Ичиго, значит, она ничем не лучше жестокого Айзена. Девушка чувствовала, как страшный груз вины начал давить на нее, не давая дышать. «Ками-сама, я так хочу, чтобы никто не страдал! Я хочу любить его такого, какой он есть! А не из-за схожести с кем-либо. Он не заслужил такого!!! Он признался мне… доверился мне… принял меня… За что же я так с ним обращаюсь?!» - всхлипывала рыжая. Слезы текли и падали вниз, словно разорванные куски преграды, что прикрывали реальность. Они летели вниз и взрывались об руки пленницы крошечными призрачными брызгами. Неужели все это действительно так?..
В комнату вошел бодрый, скалящийся Джаггерджак.
- Я все приготовил! Тебе никто не будет мешать, и яд для Айзена приготовил! Ну и несладко ему бу… - Гриммджоу остановился. Ухмылка хулигана исчезла с его лица – Ты чего опять хнычешь, а?
Он плюхнулся рядом и попытался взглянуть на ее лицо, которое девушка постоянно прикрывала руками либо отводила в сторону. Арранкар разозлился, схватив за руки сопротивляющуюся подопечную, прижал своим телом ее к дивану. Их лица оказались прямо напротив друг друга. Гриммджоу посмотрел на ревущую девушку. Сквозь слезы нельзя было разглядеть в ее глазах что-либо. Он чувствовал ее сбивающееся дыхание, ее дрожащее тело и захлебывающиеся вздохи. Одно он понял точно – когда она заметила его, слезы из глаз Иноуэ полились с удвоенной силой. «В таком положении она не успокоится. Блин, блин, блин…» - отпустил девушку смотритель.
- Да что с тобой?! – резко прижал к себе плаксу Джаггерджак. Поначалу он хмурился, потом еще раз взглянул ей в лицо. На этот раз стараясь быть подобрее.
- Гримм…дж-джо-кууун… - еле выговорила девушка – Я… запуталась…
- Чего?.. – не понимал ничего арранкар.
- Н-нуу… Я… снф… я пло…плохая!!! И ужасная… - пыталась она успокоиться. Но не могла.
- Подробнее, пожалуйста – вздохнул он. И угораздило же его влюбиться именно в нее, в эту рыжую, слишком чувствительную женщину. Но это было то, за что он ее и полюбил и точка.
- Доверься мне и скажи просто как есть! – рыкнул Гриммджоу. Это не был злобный, раздраженный или приказывающий рык. Что-то прозвучало скорее подбадривающее.
- Я любила всегда… только… Ичиго… - Орихиме почувствовала, как Гриммджоу дернулся и потому быстро, как можно связаннее, продолжила – Но ты… ты стал занимать в моем сердце почти такое же место…
- Это радует… - выдохнул шокировано Джаггерджак. Только бы не взбеситься. Опять долбанный рыжик.
- Ты… Я не хочу, чтобы я тебя считала заменой для него. Я… хочу любить тебя больше кого бы то ни было, Гриммджоу-кун… - из ее глаз вновь полились слезы, стекающие по ее щекам, падающие на его шею. Это заставляло его вздрагивать. – Ты достоин лучшего!..
- Так, минуточку… - он взял ее личико в свои ладони, она удивленно посмотрела на него, хотя в глазах стояли слезинки. – Скажи мне просто, что ты чувствуешь по отношению ко мне? Даже не так! Скажи, когда ты думаешь обо мне – ты вспоминаешь Ичиго???
- Н-нет… - подумав, ответила девушка.
- Уже лучше. Скребемся дальше… - он ласково держал ее своими ладонями – Я тебе… ведь нравлюсь?
- Да… очень… - закраснела девушка.
- Ты даже не запнулась. Я тебе верю… Теперь… Я не сомневаюсь, что он тебе до сих пор нравится, но… - он потянулся к ней медленно губами – Я не отдам тебя ему… Я буду завоевывать тебя всю! Пусть мне придется сделать это, перевернув весь этот мир, мой мир… твой мир!
Затем он поцеловал ее, чувствуя ее чуток засохшие губы, влажные щеки, проводя пальцами по ее волосам, гладким, словно шелк. В эту секунду он хотел обладать ею, захватить ее разум, покорить ее сердце, занимая его полностью… Стать для нее всем, как она стала для него.
- Я люблю тебя… - еще один поцелуй. Нежный, мягкий, чувственный, прекрасный. Волна, дрожь, стон, невероятное удовольствие. Орихиме почувствовала, что груз вины перед синеволосым арранкаром становится все легче… Вместо этого она чувствовала как все тело становится чувствительным к каждому его прикосновению, дыханию, слову. Разум затуманился.
- Орихиме… Орихиме… - повторял Гриммджоу, гладя ее и не отпуская ее от себя. Иноуэ чувствовала, как готова раствориться в его любви. Да, именно в любви… Которой она еще никогда не знала… Что-то было в этом сокрушительное – ласковый парень, который говорит тебе и только тебе как ты ему дорога, где каждое слово создано из сплетения чистой любви и желания.
- У меня тоже есть вопросы. Столько всего я не понимаю… Но ты всегда перед моими глазами, только ты. Я… - он вдохнул запах ее волос, с трудом сохраняя способность говорить – … знаю, что он тебе дорог, но ведь ты сказала, что ты меня тоже любишь. Я не могу заставить тебя любить меня также сильно. Со временем… Вместе…
Иноуэ слушала и была не в силах что-либо ответить. Ее лицо уперлось ему в грудь, а слезы переливались на Джаггерджака. Вместе. Она повторяла про себя это слово, представляя себя и Гриммджоу. Арранкар поглаживал ее по спине, целуя лоб и щеки девушки.
- Я обычно зверею при розовых соплях, но когда вижу, как ты плачешь, я ощущаю боль. Я за тебя беспокоюсь, глупая… - вздохнул устало Джаггерджак, затем слегка нахмурился – Черт, мы же на кухню собирались… Кстати, ты мне сварганишь что-нибудь?.. Я ведь теперь твой парень!
Орихиме улыбнулась. Коротенький смешок и быстрый ответ: «Конечно!».
Он взял ее за руку и повел за собой.
- Постой, Гримм-кун!.. – рыжая красавица остановилась, - Разве они не узнают о нас с тобой?..
- А мне чихать! Я не намерен скрывать свою любовь к тебе. Пошли все к черту. Ты МОЯ. Пусть держатся от тебя подальше! Не то им же хуже… – ухмыльнулся он и потянул за собой. Пленница застенчиво покраснела. Ради нее он плюет на мнение других?
Тут Гриммджоу остановился. А ей не станет от этого тяжелее?.. Или его потенциальные враги смогут... Это может навредить ей, а он будет виноват. Он не берет слова обратно. Он будет с ней, он будет защищать ее. Он найдет способ вытащить ее отсюда. И тогда они смогут жить вместе, без угрозы потерять друг друга.
- Гриммджоу-кун?.. Что-то не так?.. взволнованно спросила Орихиме.
- Неа. Все так, детка! – хохотнул представитель котов, зная, что девушку это вгонит в краску. Точнее, он просто догадался.
На пути никого не было, так что обошлось без разборок. Иноуэ вошла на знакомую кухню и сказала Гриммджоу сесть, сама же принялась думать, что же приготовить своему парню… Естественно, она начала сильно нервничать, краснеть и бормотать про себя:
- Что же приготовить? А вдруг ему не понравится? Вдруг он меня возненавидит после этого??? – паниковала бедняжка. Да, в первый раз она и не думала о том, что будет сложно, но почему же сейчас страх все испортить так усилился? Гриммджоу немедленно встал и грозно навис над ней.
- Чего такое? Бунт? Да не волнуйся ты так! – попытался он ее успокоить, затем более спокойно сказал – Я съем все, что угодно, если это приготовила ты.
Иноуэ знала, что стать пуще красного уже нельзя, но вот она стала. Сердце с жадностью внимало каждому его слову, бешено стуча и вырываясь у нее из груди.
- О, вспомнил! Сделай всю нашу эспаду, а также Тоусена, Гина и Айзена! Я хочу каждого загрызть… - захохотал, словно безумный синеволосый арранкар.
- Но это же опять выпечка… Хотя, надеюсь, ты против сладостей ничего не имеешь! – хихикнула девушка, засучив рукава, она принялась доставать ингредиенты – Только съешь сразу, а то нас всех накажут...
Джаггерджак сел и не смел шелохнуться: еще не дай Ками-сама (Бог), она хорошенько огреет его по затылку скалкой или вышвырнет с территории кухни… Он чувствовал себя котом, который сидит на кухне и вертится у ног хозяйки, чтобы получить миску сметаны или кусочек мясца. Снова девушка со знанием дела исполняла все операции, которые были доведены ею до автоматизма в прошлой жизни обычного человека. Гриммджоу положил локти на стол, а голову на руки. Нужно будет с нею погулять, а то она находится всегда только в двух или трех помещениях. Тут он вспомнил о своем сне и поежился. Черт побери, вообще ее не выпускать никуда тоже не стоит. А, ну да… они скоро отправятся в мир живых. Черт бы побрал этого Айзена посылать с ними Шиффера. Тут Гриммджоу краем глаза увидел, что девушка уронила какую-то кожуру, на которую вот-вот наступит и поскользнется. Девушка даже не успела ахнуть, когда почувствовала, что начинает падать. Гриммджоу немедля подхватил ее, как тут, Иноуэ на голову свалилась миска с чем-то жидким и белым. Жидкая масса постепенно стекала и капала на нос пленницы.
- Ну вот, я все попачкала!.. – расстроенно проговорила девушка. Тут-то она и заметила странный взгляд синеволосого арранкара, который бродил по всему ее телу, в особенности – по дорожкам стекающей жижи.
Гриммджоу чувствовал, как ему медленно, но верно сносит крышу. Вспомнился сюжет театра воображения, сцены второй: только вместо Айзена, стоял он, Джаггерджак. Это зрелище было восхитительно, и только он это видел… Мечта любого мужчины: красивая девушка с невинным взглядом, струящимся водопадом волосами самого теплого цвета, милейшим личиком, прекрасной точеной фигуркой – символ женственности, по которому стекает нечто белое.
- Гриммджоу!! – в ужасе воскликнула рыжая красавица – У тебя из носа… у тебя из носа течет кровь!!!
Она подбежала и стала лечить его. Кровь не останавливалась, сколько она ни пыталась…
Секста утер кровь рукавом и взял гостью Хуэко Мундо за руку, подняв вверх, а сам приблизился ртом к ее шее и щеке. Высунулся его язык, жаром которого обдало Орихиме, и арранкар начал медленно слизывать с нее полусладкую примесь. Девушка не могла пошевелиться. Мурашки бегали по всему телу, он взял ее за вторую руку, сведя обе вместе над ее головой, не останавливался, облизывая ее лицо. Гриммджоу получал огромное, ни с чем несравнимое удовольствие, касаясь снова и снова кончиком языка ее гладкую кожу. Иноуэ ощущала волны холода и жара одновременно, не понимая, почему она это не прекратит. Это ведь так… так… это смотрится так пошло… Но одновременно вместе с этим она в глубине души знала, что она не хочет, просто не может сказать ему «Перестань!» - тело с каждым касанием желало большего…
- Возьми тряпку… протри грудь и живот… – там, вроде, тоже осталось – судорожно оторвался от нее арранкар. Взгляд Сексты был затуманен. Тело снова хотело заключить девушку в объятия и вылизать всю, сорвав одним яростным движением с нее одежду. Язык пульсировал, голова ходила ходуном, руки тряслись. Чтобы не взорваться, Шестой взял полотенце и протер капли, которые упали на пол. «Они упали с нее…» - пролетела возбуждающая мысль. Нет, здесь нельзя, вдруг увидят, решил Эспадовец.
- Гримм-кун… У тебя опять кровь из носа… - застенчиво потянулась к нему девушка – Что с тобой?? Ты ранен??? Как? У меня не получается залечить тебя!!!
В глазах Иноуэ представитель котов прочитал испуг. Опять за него боится. А ведь он еле совладал с собой. Но это не могло не тронуть его.
- Глупая… Какая же ты… - засмеялся устало кот. Затем он поднялся и, ухмыляясь, обнял ее. – Ну… скажи… ты ощущаешь волнение моего тела? Чувствуешь жар и в своем? Насчет крови из носа… Это просто из-за того, что я подумал снова о том, о чем думал с первого раза. Тогда…
Он слышал, как стучало ее сердце. Громко, мощно, так отчетливо. Она прижималась к нему… Ее дыхание становилось теплее, прерывистее, возбуждающим.
- Скажи мне... Ты еще девственница? – спросил Гриммджоу, готовясь к ее возмущениям. Вместо этого девушка замолчала, глотая комок в горле. Да, она знала, что за жар растекался по ее телу и как он заставлял ее тело быть более чувствительным, а под ее животом создавалось странное давление.
- З-зачем… Тебе это знать… - еле проговорила Иноуэ. Давление стало сильнее, и отголоски отозвались прямо по всему телу. Странная волна. Она пролетала через всю ее сущность, делая так, что она уже не могла сама стоять на ногах. Нет, нет…
- Потому что… - он немного раздраженно кашлянул – Если ты еще «девочка» там, то мне следует обращаться с тобой более… э, аккуратно.
Орихиме спрятала лицо в его груди и молчала. Ты стоишь и чувствуешь, как в той, кого ты так безумно любишь и жаждешь, вспыхивает страсть, как он ее оковывает и делает твоей. Абсолютно твоей. Но тут Джагерджак уловил «мысль» рыжей – может он не захочет быть с той, кто у него «не первая» в этом плане…
- Черт, меня не волнует это. Просто я в любой момент готов сорваться и изнасиловать тебя! Понимаешь теперь, насколько я хочу тебя? Не подумай, что если я у тебя не первый – это значит, что ты меня не достойна или что-то типа того. Запомни, я хочу отнестись к тебе мягче. Я зверь по натуре и должен научиться контролировать себя. Я не хочу делать тебе больно ни морально… ни физически…
«Если бы у меня было сердце, оно само выпрыгнуло бы из меня и забилось еще сильнее прямо у тебя в руках. Черт, почему я так хочу, чтобы и она чувствовала такое же возбуждение?.. Я же люблю ее… И именно поэтому я не хочу насиловать ее. Она мне дорога… Слишком. Я не хочу видеть в твоих глазах какую-либо боль, Химе!» - подумал Гриммджоу и выпалил:
- Я не хочу видеть в твоих глазах какую-либо боль, Химе! – и прижал ее к себе крепко-крепко, зажмурившись и тяжело дыша. Затем снова начал говорить быстро то, что подсказывали эмоции, желания, чувства – Я никогда никого не любил. Я никому не желал счастья. Я для себя не жил, я просто искал силы, чтобы выжить и быть свободным!
Она молчала. Она не смела двинуться. Она слушала его и слушала…
- Я не жил. Не жил вовсе. Хоть я и дух, Пустой. Но я не чувствовал и капельки жизни, что дана другим. Потому что я не доверял чувствам. Здесь некому их было доверить… Но пришла ты. Иноуэ Орихиме, пленница Хуэко Мундо. Ты стала жалеть меня, стала интересоваться мной, беспокоиться за меня, как за близкого человека или товарища. Никто еще не делал этого. С собой ты принесла искру жизни. Твоя улыбка, твой смех, твой голос, взгляд… С каждым часом труднее было противиться, труднее было не думать о тебе, не быть с тобой. Ты начала оживлять меня… До тебя я не мог понять: я существую или я просто дымок, который может сдуть ветер? Мне плевать на все, мне нужна ты и только ты… Потому что без тебя я снова моу умереть, Химе…
Эспадовец коснулся кончиками пальцев до нее, подняв ее лицо за подбородок. Глядя в ее глаза, которые были опять наполнены слезами, он тихо шептал:
- Не плачь, пожалуйста… Ты красивая, даже когда плачешь, но когда ты улыбаешься – ты еще прекраснее… Химе, ты хочешь быть со мной?.. – их губы были разделены крошечным отрезком воздуха.
-… безмолвно пыталась пошевелить ртом девушка. Кроме всхлипов она ничего не могла сказать. Грудь сдавливало. Слезы, что лились нескончаемым потоком, заставляли биться ее хрупкое тело в судорогах, когда она почти прокричала, держась за его руки – Да, хочу! Я люблю тебя! Гриммджоу, ты стараешься понять меня, *всхлип и судорожный вздох* заботишься обо мне… помогаешь… За…з-за что?.. Я же бес..бесполеезная!..
- Дурочка, я же сказал – ты помогаешь мне существовать. Разве этого мало? – усмехнулся он, касаясь ее лба, закрыл глаза.
- А ты мне помогаешь… *всхлип, но уже не такой сильный*…быть… - и обхватив его шею руками, Орихиме поцеловала его сама.
Плакала, смеялась, целовала. Было тепло, было надежно, было так хорошо… и все благодаря ему.
- Спасибо за твою любовь, Гриммджоу… - она прижалась к нему – Спасибо, что желаешь меня из любви… Спасибо, что так заботишься обо мне… любимый…
Гриммджоу не мог двинуться с места.
- Как… ты… назвала меня?.. – хрипло спросил он.
- Лю….любимый, - выпалила, страшно краснея, сказала Иноуэ. – Что-то не так?..
- М… все так… все так… - счастье заполонило его, наполнив до краев. Он был готов поклясться, что еще бы чуть-чуть и дыра бы пропала, и он снова стал бы человеком… Что еще важнее – он будет без маски, без дыры: у него будет сердце… Но это не важно. Он любил. И женщина, что стояла рядом только одним словом окончательно свела его с ума.
- Повтори… мне нравится… - снова прижался он к ней, зажмурившись.
Так они и стояли. Она, краснеющая пленница, которая говорил: «Любимый», - и он, застывший арранкар, который повторял: «Еще, еще, повтори еще раз…».

Глава седьмая. Сила камней.

«существует на свете нечто, к чему нужно стремиться всегда и что иногда даётся в руки, и это нечто - человеческая нежность»
Альбер Камю.

Наступил день их отправки в мир живых. Орихиме, Гриммджоу и Улькиорра стояли перед Заэлем, получая последний инструктаж.
- Мы знаем достаточно о людях, чтобы предположить, что ваши маски будут их пугать. Вы можете их не прятать и не выделяться особо, а можете воспользоваться моими симбиотами-маскировщиками, - как-то хитро сверкнул очками ученый арранкар, а затем продолжил, внимательно осматривая своих «клиентов» - А так: еще и цвет лица Улькиорры…
Симбиоты были размерами с ладонь, но имели отверстия присоски, в которых виднелись острые клыки, капающая слюна и извивающиеся небольшие щупальца, скользящие по руке эспадовца. Орихиме стало не по себе, она чувствовала, что эти твари только и ждут того, чтобы впиться в нее, высосать все, до последней капли. Почувствовав эту перемену в Принцессе, Джаггерджак недовольно взглянул на творения Заэля и сам же от отвращения поморщился.
-Забудь, Аполло. Нам ничего не надо. В Японии полно чокнутых и мы сами разберемся с нашим видом. – недоверчиво отрезал Гриммджоу. Затем развернулся и, выходя, сказал – Пошли, Орихиме.
Рыжая девушка не замешкалась и быстро пошла за синеволосым пустым. Она знала, что Заэль питал к ней интерес вовсе не дружеский. Скорее ученого, что склоняется над подопытным зверьком и делает с ним ужасные вещи… Улькиорра проводил их, в особенности Иноуэ, пристальным взглядом. Рыжие волосы сверкнули волной на свету ламп, и пропали за дверью.
Его взгляд был пуст. Только в сознании, словно неразумные тени, скользили мысли по убитым давно чувствам, ставшими окаменелостями. Рядом запрыгали круглые прихвостни Аполло: Люмина и Верона. Они скакали и перебивали друг друга, говоря что-то своему хозяину. Выслушав их, исследователь Эспады повернулся снова к Улькиорре.
- Что-то не так, Шиффер-кун? Я могу помочь тебе чем-нибудь? – прохаживаясь среди своих опытов, склянок и прочего научного хлама, спросил он.
-… - Кватро молча развернулся и вышел.
- Ох, какие же пошли неразговорчивые пустые… - поправил очки Заэль. Затем, проведя рукой по волосам он швырнул в воздух прямо над своими шестерками симбиотов, которых Люмина и Верона сразу же принялись рвать на куски.
- Как жаль, что они им не понадобились. А я смог бы узнать все об этой девушке… И даже покопаться в Шиффере… Уберитесь здесь, вы, несовершенные создания! – бросил розоволосый и ушел в глубины залов.
Охотно хрюкнув, круглые пустые продолжали слизывать с пола остатки крови и куски плоти.
Иноуэ поравнялась с Гриммджоу и зашагала с ним, молча. Она была ему благодарна за то, что ей не пришлось стоять там и глядеть на ту мерзость. Гриммджоу видел ее робкую улыбку и понял, что не один он недолюбливает психопата-ученого. Они были настроены почти на одну волну и по коридорам Лас Ночес их шаги не гулко и пусто отдавались от стен. Нет, все рядом с этой женщиной преображалось. До неузнаваемости. Гриммджоу не улыбался, но он чувствовал себя хорошо. К сожалению, они здесь были напряжены: вдруг кто подойдет и нарушит это чудесное мгновение… Зайдя в комнату и взяв сумку пленница Хуэко Мундо спросила:
- Что дальше? – и подняла глаза на Джаггерджака, которые были полны искушения.
- Сейчас нам нужно найти этого зеленоглазого хмы… - не договорил Гриммджоу, как рядом оказался Шиффер. Кватра проигнорировал недосказанное. В руках он нес что-то похожее на два шарика.
- По приказу Айзена, нам нужно проглотить эти сферы. Они дадут нам временные оболочки, которые будут внешне скрывать наш облик. - сказал он и протянул Джаггерджаку.
- И мне ее сожрать, что ли?
- Проглатывай.
Арранкары заглотили два бледно-синих шарика и некоторое время ничего не происходило. Но спустя секунды, их тела преобразились: ичезли дыры, маски, а кожа и лицо Улькиорры стали нормального цвета, без полос под глазами. Они взглянули на себя и молча ощущали нечто странное. Почти как люди...
- Вы готовы? Женщина? – спросил все такой же зеленоглазый "человек-арранкар".
- Да. – затем немного надувшись Орихиме сказала – Да, мужчина, мы готовы.
Гриммджоу захохотал. Шиффер равнодушно открыл проход в мир живых.
Химе затаила дыхание и, в след своих охранников, шагнула через то, что отделяло ее от ее родного мира.
Тем временем, в комнате у короля Эспады появился Тоусен и глядя на ночное сказал:
- Они ушли.
- Знаю. – невозмутимо ответил Айзен. На его лице гуляла улыбка, глаза его сверкали, тая в глубине нечто задуманное.
- Так ли надо было посылать Улькиорру? – спросил Тоусен после минутного молчания, добавив – Не подумайте, что я сомневаюсь в ваших решениях, я просто не понимаю и разрешения этой девушке покидать Лас Ночес…
- Тебе не стоит оправдываться, мой дорогой Тоусен. – Соуске усмехнулся и продолжил – Дело в том, что ее сила помогла бы мне. Было бы совсем неплохо, если бы она чувствовала ко мне предрасположенность. Сама, а не под сильным давлением. А Улькиорру я послал за некоторыми томами манги «Leach»: тут иногда бывает так скучно. И там такая злодейка! Настоящая интриганка! Ей будет противостоять рыжеволосая девочка по имени Анезаки Мисако, у которой похитили юношу, что ее безумно любит, но признаться ей никак не может. И вдруг он встречает другую девушку, она, не поверишь, ну вылитый Гриммджоу-кун…
Поняв, что босса завернуло не туда, Тоусен попятился назад и исчез из виду.
Как только Тоусен исчез, Айзен удивленно осмотрелся и пожал плечами.
«На самом деле, Тоусен-кун, причина всего этого проста: я стану королем, а королю… Нужна королева!» - хитро улыбнулся Айзен.
***

Секунда, минута, вечность. Сердце девушки бешено билось, она трепетала от мысли снова увидеть настоящее солнце, город, людей. «Скоро, скоро, скоро!..» - только и проносилось у нее в голове. Внезапно троицу ослепил яркий солнечный свет города Киото и оглушил его шум. Они оказались на крыше какого-то здания, откуда открывался вид на оживленную магистраль. То и дело проезжали компактные автомобили, люди на велосипедах или, как коренные жители Киото, на мотороллерах. Был ясный солнечный день, на небе из чистейшего голубого стекла не было ни облачка и было тепло. Внизу пестрели разные вывески всяческих заведений, улиц и объявлений. Везде ветер играл с вывесками-флагами, юбками школьниц и шариками, что кто-то отпустил, и они улетали высоко в небо к солнцу. Слышались смех прохожих, ругань водил и звонки велосипедов. На улице было не так полно народу, но было видно, что заканчивался рабочий день и предстоял вечер прогулок. Солнце неторопливо склонялось к закату, но до него самого было часа два. Орихиме чуть не свалилась с края крыши от счастья, если бы ее не схватил за шиворот Улькиорра, которого девушка с нервным смешком поблагодарила. Улькиорра прищурился, глядя вниз:
- Как же здесь шумно. Везде один мусор...
- И ты из этого мусора когда-то появился! - язвительно подметил Гриммджоу. Однако он прикрыл ладонью глаза от света солнца - Все-таки, наш зеленоглазый мальчишка на побегушках прав: здесь чересчур шумновато, да и слишком ярко. Даже в куполе Лас Ночес, где его вид имеет отражение человеческого неба, так ярко никогда не было. Прынцесса, нам нужно где-нибудь остановиться до вечера.
- Верно! - виновато воскликнула Иноуэ - Простите, я сейчас же поищу нам рёкан!*
Химе огляделась: они были на шестиэтажном здании, а надо заметить, что зданий выше 5-6 этажей почти не было. Больше было двухэтажных зданий, вместилищ разных ресторанчиков, магазинчиков и помещений. Заостренный верх крыши удобно скрывал "Hollow-Туристов" из Лас Ночес. У Иноуэ закружилась голова: и как же им слезть, не привлекая людская внимания?
Гриммджоу мизинцем ковырял в правом ухе и лениво наблюдал за подопечной. Поняв, что ей нужна небольшая стратегическая помощь, Джаггерджак резко подхватил ее на руки вместе с сумкой и, ухмыльнувшись во весь рот резко перепрыгнул на огромном расстоянии на другое здание. Улькиорра молча последовал за ними, даже не глядя на беспорядок, что начал твориться внизу. Кто-то свистел, кто-то кричал от восторга, некоторые дамы падали в обморок, кто-то истошно завопил, ну а некоторым это было вообще по барабану - это ведь была Япония. Из-за этого подобия "гигаев", что им дал Айзен, они стали видны. Слыша визг рыжей, Гриммджоу хохотал в голос и прыгал нарочито без использования сонидо. Секста получал огромное удовольствие, слыша ее полуиспуганный, полувеселый голос и бьющееся в бешеном темпе сердечко. Это было странно волнующим и забавным. Шиффер, поравнявшись с ними, спросил:
- Что ты творишь? Нам нельзя выделяться.
- Да кого это волнует? Слушай, Шиффер, а давай поиграем в игру "поймай Орихиме"? Я тебе ее кидаю, а ты мне! И на бешеной скорости мы...
- Неет! - испуганно вжалась Иноуэ в грудь своего ненормального парня. Тут Гриммджоу получил от девушки крошечный удар по голове маленьким кулачком.
- Да я ж шутил!.. Черт, никто не понимает мой тонкий юмор! - проворчал Гриммджоу. "Можно подумать, я дам этому придурку тебя касаться!"
Улькиорра молчал.
- Гримм-кун, постой! Мы уже далеко от оживленной части: давай остановимся здесь!.. - заметила пустынное местечко гостья Хуэко Мундо, отвлекаясь от мыслей об страшной игре, где она в нем - мячик.
Они быстро приземлились на землю и огляделись: они оказались в конце какой-то улочки, где почти никого не было и царила тишина. Иноуэ, распрямив платье, взглянула на своих спутников и успокоилась: ну мало ли ряженых людей бывает? Затем они пошли вверх, по направлению, откуда они и прилетели. Извилистая и поднимающаяся, эта маленькая улица была похожа на царство средневековья. По бокам располагались маленькие деревянные домики с черепичными крышами; из-за опущенных бамбуковых занавесей чуть брезжил тусклый свет и откуда-то доносился тихий звук сямисэна**; кое-где проходили пожилые пары в кимоно, изредка останавливаясь у старых сувенирных лавок или заходя в какие-нибудь ресторанчики перекусить. Эффект внезапных перемен и удивления усиливался еще и тем, что совсем недавно они видели оживленную магистраль и более современную жизнь этого города. Проходя через все это, троица услышала от компании молодых людей: "Какие интересные костюмы! Они из театра? Возможно, что они косплееры и изображают каких-то персонажей! А посмотрите на того юношу - у него такой классный грим на лице! А глаза!.. Держите меня!... ", "Иди к черту, мне по душе синеволосый крепыш! А девушка-то, какая красавица!.." - и прочее. Но в остальном, жители Киото не обращали на это внимания. Поняв, что они не особо будоражат умы людей, Иноуэ расслабленно в очередной раз вздохнула. Наслаждаясь воздухом, в котором было так много обычного, прыгая по истертым камням улицы, она улыбалась и чувствовала себя хорошо. Затем она, заметив какой-то герб одного заведения, нырнула внутрь, отодвигая нэрон (занавески над входом реканов). Арранкары следом вошли за ней, оказавшись перед стойкой, за которой сидела добрая молодая девушка и играла в Го (японские шашки) с мальчиком. Оторвавшись от игры, она улыбнулась и поздоровалась с Орихиме.
- Здравствуйте! Чем могу быть полезна?
- Добрый день! - счастливо улыбнулась Иноуэ - Мы туристы, из г. Каракуры, приехали посетить здесь достопримечательности.
- Как же хорошо, что молодежь не забывает свои корни! - засмеялась женщина, оценивая взглядом их наряды - Замечательные костюмы и грим! Вы молодцы, дети. Думаю, вы желаете остановиться здесь на некоторое время?
- Да! Нам бы три комнаты, желательно рядом - можно? - вежливо спросила Иноуэ.
- Да, конечно. Уже вечереет и вы как раз вовремя, потому что мест хватает. Распишитесь здесь, да... и вот здесь. Расплатитесь, когда будете уезжать - ответила хозяйка, читая подписи - Какие интересные имена!..
Затем, взяв три таблички написала красивым почерком имена каждого и, отдав их мальчику, послала наверх. Обернувшись, она еще раз улыбнулась гостям и сказала:
- Орихиме-тян, Гриммджоу-кун, Улькиорра-кун, пройдемте наверх, ваши комнаты там.
Они поднялись по лестнице и прошли по коридору до самого конца. Там уже стоял мальчик, повесивший таблички на дверь и радостно улыбаясь, ждал маму. Та погладила его по голове и отпустила. Затем показала каждому из них комнаты. Орихиме светилась от восторга и восхищенно осматривала уютные комнаты. Все было исполнено в стиле японского минимализма: натуральные отделочные материалы, минимум мебели, раздвижные двери-перегородки сёдзи из бумаги и бамбука, предпочтение дерева камню. Все это было настолько прекрасным, чувственным и простым, что не задумываешься, что этот стиль выработался из-за высокой угрозы землетрясений. Татами, циновки, сплетенные из рисовой соломы, тростника и водорослей с их размерами* идеально подходили для человека, чтобы на них можно было не только сидеть, но и спать. Здесь же, по традиции, центром экспозиции интерьера были Бонсай, котацу* и токонома*, где стояли изысканные старые вазы, картины, статуэтки. У каждого из новоприбывших гостей была своя комната и свой интересный интерьер. На каждой из дверей читалось "Иноуэ-сама", "Джаггерджаку-сама", "Шифферу-сама" - так почтительно обычно обращаются лишь только по отношению к божествам и постоянным посетителям рёканов.
Видя, как радуется рыжая красавица, хозяйка довольно улыбнулась и предупредила:
- У нас предусмотрены завтрак, обед и ужин. Завтрак в 9, обед в 2, а ужин - в 6. В столовой будет накрыт стол, приготовленный специально для вас. Мы закрываемся в 11 - прошу вас, до этого времени не задерживаться, иначе, вам грозит просто не попасть в комнату до самого утра. Баня открыта для вас в любое время. К вечеру мы сами расстелем вам футоны и по утрам сами же будем сворачивать.
- Спасибо большое!! - от всей души поблагодарила принцесса откланявшуюся женщину и зашла со своими спутниками в комнаты. Раскладывая в стенном шкафу свои вещи, Орихиме думала о том, что же им делать дальше. Ну конечно же! Нужно переодеться всем троим, ведь их одежда немного необычна... В комнату вошел Гриммджоу.
- До чего все тут маленькое! - почесал затылок Джаггерджак, а потом потянулся.
- М, ты прав - рассмеялась Иноуэ и повернулась к нему - И как тебе тут?.. Есть какие-то ощущения?
- В смысле? Тут не так уж много чего можно сломать, так что вполне нормально. Здесь все по-другому, не так, как в Хуэко Мундо... - он сел на пол спиной к Иноуэ - Ты, наверно не знаешь, но каждый арранкар в Лас Ночес страж своей территории: будь то коридор, комната, зал или всякая подобная хрень... Я это к чему... В этом мире не чувствуется страх за стены, крышу, за себя. Ведь если умираешь ты - рушится твой сектор. Здесь все спокойно, наполненное не духовными частицами, а материальным чем-то... Ощущения необычные, хоть я и бывал в этом мире, но в этом маленьком здании нет страха - и это главное. А страх - это то, из-за чего мы подчинились Айзену. Точнее, они подчинились! Я вовсе этого не хотел... Чертов козел!..
- Ты же ему подчиняешься, волей-неволей, Гриммджоу.
Дверь снова открылась, в этот раз зашел Улькиорра. Синеволосый кот заскрежетал зубами, собираясь выплюнуть оскорбление во все адреса тех, кто заставляют его делать то, что ему вовсе не хочется делать, как Иноуэ перебила обоих:
- Я так не думаю, Улькиорра-кун. - взгляд зеленых глаз устремился на обладательницу рыжей копны волос - Ты говоришь, что все дело в страхе? Разве он вас не заставляет? Он просто использует ваш страх как предлог. У каждого человека есть своя слабость. А Айзен пользуется этим, он вами пожертвует в любой момент! Он все делает для себя, а вам он наврядли поможет. Ведь...
- ...фальшивыми улыбочками ты никому не поможешь! - рассерженно продолжил Секста.
Шиффер молча смотрел на эту парочку. Он хотел было возразить, но вдруг понял, что в чем-то они могут быть и правы. До сих пор Айзен подстраивал все лишь для себя, наводя порядок лишь для виду... Страх умереть еще остался? Нет. Они умрут за своего господина. Или это самовнушение?..
- Что, задумался наконец? - усмехнулся Джаггерджак, переводя взгляд с каменного лица Улькиорры на статуэтку самурая на токонома. Тот замахивался для последнего удара, дабы свергнуть своего врага. Лицо его было полно ярости, звериной жестокости, когда как перекошенное лицо жертвы - невообразимым страхом и отчаянием. Кватра молчал.
- Ох, мы же сюда приехали отдыхать! - воскликнула Иноуэ, чувствуя мурашки от тяжеловой обстановки в ее комнате. Задвинув шкаф и взяв сумку, деньги и карту, Иноуэ встала и повернулась лицом к пустым - Я пойду куплю вам одежду, а вы пока... просто посидите тут и не деритесь, хорошо?
- Нуууу это как скааазааать... - недовольно протянул кот.
- Пожалуйста, Гриммджоу-кун... - умоляюще смотрела на него любимая.
- Блин, хорошо, хорошо! - отвел смущенно взгляд Джаггерджак. "Опять эти глаза... Да я что угодно сделаю, когда ты на меня так смотришь!" - вздохнул нервно он.
- Хорошо... - облегченно произнесла "пленница" и, пройдя через комнату, закрыла за собой дверь. В комнате осталось двое молчащих арранкаров.
- Нэ, "Шифферу-сама"... - язвительно, а затем серьезнее спросил Секста - так ли мы можем доверять Айзену? Так ли ты в нем уверен? Мне кажется, что Иноуэ права. Я никогда не чувствовал в нем каплю тепла. Все, что он сделал для нас - это создал видимость, что все хорошо. Я знаю, что мы друг друга готовы порвать... Но все-таки, Айзен не знает, что это такое - быть пустым. И никогда не сможет понять нас. Он предал своих подчиненных там, в Обществе Душ. Где гарантия, что он не предаст опять, но уже нас?
Зеленые глаза смотрели озадаченно из-под полуоткрытых век на свет, что пробивался из окна. Солнце садилось, а лучи заката окрашивали комнату в багряный цвет. Было ощущение, что полоснули ножом жертву и все залила кровь. Точно также заливало сомнение веру Улькиорры.
- Тогда почему ты так доверяешь этой женщине? - вдруг хрипло спросил он об Орихиме. Ее слова впивались в его разум, не давая покоя. Улькиорра стоял, не вытаскивая рук из карманов и говорил о чем-то с Гриммджоу - неужто он не такой уж мусор.
- Не будь идиотом, Кватра Эспада! - рыкнул Джаггерджак. - Ты и сам знаешь!
С этими словами он встал и поровнялся с Шиффером.
- Ты это уже почувствовал - сверкнул глазами кот и удалился.
Улькиорра остался один.

***

Иноуэ прогуливалась по извилистой улочке ближе к центру, к оживленным улицам, на которых находились магазины одежды. Она думала о том, что Айзен умеет убеждать людей. Нет, он умел именно заставлять людей. А ведь это не одно и то же. Она в душе жалела Улькиорру. Разве все они виноваты в том, что стали пустыми? Что вынуждены боятся? Что Айзен воспользовался ими? Нет, не виноваты... Иноуэ вышла на магистраль спустя некоторое время. Юноши присвистывали при ее виде, а девушки ревниво дулись и, высокомерно подняв свои лица, шли от нее прочь. Она их совершенно не замечала. В витринах, мимо которых она проходила, отражалось ее печальное лицо. Закат был красивого яркого оранжевого цвета. Вечером Киото заметно преображается. Многие люди уже освободились от работы и выглядели счастливыми, даже создавалось впечатление, будто многие были пьяны. Вот мимо прошел огромный качок, на мышцах рук которого, повизгивая от удовольствия, висели гроздьями девушки, а хлюпкие юноши шли застенчиво рядом, чествуя вернувшегося с турнира бойца. Компашка явно направлялась на улицу Понтотё, что на набережной реки Камо. Раньше там был квартал "красных фонарей" - но теперь там скопище дорогих ресторанов; почти все имеют открытые, вынесенные прямо над руслом реки платформы - юка, на которых стоят столики. Юка придумали еще в период Эдо как средство от жары, популярны же они и по сей день. Цены в этих ресторанах кусаются, но свободных мест, кажется, нет... Посетителей в киотоские ресторанчики "зазывают" висящие над входом фарфоровая кошечка Манеки-Нэко с призывно протянутой лапкой, или фаянсовый барсук Тануки с хитрой мордочкой, а также некоторые другие животные.
Рядом, к югу от Черной улицы, есть другой знаменитый злачный район - Каварамати, а к востоку, на другом брегу реки, - веселый район Гион Кобу, царство гейш. Прямо за мостом - Минами-дза, киотоский театр Кабуки. Далее - пагода Ясака и комплекс храмов Гион...
Тут Иноуэ заметила бутик с летней мужской одеждой и зашла туда. Поразмыслив, она купила для Гриммджоу темно-синюю рубашку с черными шортами, а для Шиффера - зеленую легкую футболку с белыми брюками. Потом на всякий случай приобрела белую рубашку, черную безрукавку и пару джинсов. Затем подобрала Гриммджоу семейные трусы с рыбками, а для Кватры - с маленькими летучими мышками. Первое, по ее соображению, идеально подходило для синеволосого арранкара - ведь он так напоминал кота своим поведением. А бледности другого ее спутника мог позавидовать любой вампир... Взяв не особо тяжёлые пакеты с купленными вещами и поблагодарив за покупку, она вышла на улицу, где уже начали загораться фонари. Затем, немного побродив, купила себе летнее красно-желтое платье, голубую кофточку и коричневые брюки. Взглянув на час, она поспешила к ужину думая, как отнесутся ребята к ее презентам.

***

"Шифферу-сама" долго разбирался в своих мыслях. Никогда еще в голове арранкара не было такой путаницы, такого хаоса в своих устоях. Рука его затряслась, дрожь начала распространяться по всему телу - Улькиорре пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Что делать - впервые он задал себе такой вопрос. Он не знал, сколько времени сидел и обдумывал все. Нужен ли арракарам такой лидер? Да, они отдают ему себя полностью, а он им... Кое-как справившись с разрывающими голову мыслями, он встал и спустился вниз. Было почти 6 часов, время ужина. Шиффер чувствовал, что ни Орихиме, ни Джаггерджака по близости не было. Пройдясь по коридорам, Кватра вышел во внутренний дворик, где располагался сад. А справа, внутри дома, звенела посуда, неторопливо протирали и накрывали столы люди, работавшие в этой гостинице. Отойдя подальше от шумной столовой, Улькиорра сел и стал смотреть на сад. А он был красив: горбатый изящный мостик, старинные каменные фонари, в которых уже кто-то зажигал огонёк; обилие гладких речных камней, крошечное озерцо и большая сакура, ветви которой почти соприкасались с гладью воды. Миг - и оторвавшийся лепесток мягко соскользнул на воду, будто лодка, которую спускает в великое плавание. Гладь озерца дрогнула, по ней пробежали маленькие, но для лепестка настоящие, волны - и снова ровная поверхность отражала небо. Послышались мелкие приближающиеся шаги. Через пару мгновений хозяйка присела рядом с Шиффером.
- Это всего лишь одна разновидность сада, на самом деле бывают и красивее... Но многим нравится смотреть на это, и я чувствую, что люди, которые помогали нам все это сделать создали нечто необыкновенное. Как будто сошедшее в этот современный мир изображение с листов старинных гравюр. Здесь присутствует своеобразная атмосфера гармонии образов, фигур и запахов, настраивающих на внутреннее спокойствие и философские размышления.
Камням тоже уделяют достаточно внимания, их присутствие в саду имеет большое смысловое значение. За простым пейзажем сада созданного из камней и камушков кроется глубокое содержание. - Она замолкла на секунду, глядя, как очередной лепесток цветка оторвался от сакуры. Затем спокойно продолжила - Камни, на первый взгляд, кажутся просто немыми, холодными природными телами. Но если задуматься над тем, какой смысл открывают и какое значение придают им сами мастера, то невольно приходишь к выводу, что камни — одушевленные тела, излучающие необыкновенную энергию. Они обладают такой силой, что могут создать особые ощущения у человека, не сравнимые с какими-либо другими чувствами. Садовод выкладывает камни с таким трепетом и любовью к природе, что другой человек, вглядевшись в это творение, перенимает всю скрытую теплоту и переживает незабываемое состояние. Маленькие фонари вдоль дорожки, слабый свет которых слегка падает на холодные, молчаливые камни, создают особенную таинственную атмосферу. Я думаю, что у камней можно многому научиться... А теперь, прошу меня извинить.
Она улыбнулась удивленному Улькиорре и прошла на кухню. Улькиорра взял лежащий рядом гладкий камешек. Это был кварц. Слегка прозрачный, серо-голубого оттенка, местами зеленоватого. И вглядывался в него. Затем положил обратно на землю. Как раз в этот момент девочка со спичкой подбежала к каменному фонарю, что был ближе всех к Шифферу, и зажгла фонарь. Когда она ушла, свет упал на камень, преобразив цвета камушка. Они стали чуток ярче, отчетливее. Кватро поймал себя на мысли о том, что этот камень похож на них - Иноуэ, Гримджо и его самого, Улькиорру. Как раз мимо проходил сын хозяйки рёкана и пустой остановил мальчика, спросив:
- Мальчик, скажи мне - что ты видишь в этом камне?
- Ну... в этом? – паренёк на секунду задумался, и, заметив тяжёлый взгляд изумрудных глаз Улькиорры, быстро сказал - Ну, это хороший инструмент для чего угодно, не больше. Его можно кинуть и он не будет ворчать, им можно что-то разбить или раздавить кого-то, типа жука. Так вот.
Малыш быстро попрощался и убежал куда-то вглубь здания.
- Значит, его можно просто использовать и выбросить?.. - шепнул тихо зеленоглазый пустой. Язычки пламени, будто живое существо, танцевали и освещали сад, отгоняя тьму и холод. Огонек этот менял все вокруг себя, словно Иноуэ... Даже красная сердцевина пламени напоминала цвет ее волос. Он взял камешек - от света фонаря, он совсем чуть-чуть, но нагрелся.
- Понятно. Айзен это не тот свет, что развеет наш страх во тьме Хуэко Мундо. - сказав это, он встал и подошел к каменному фонарю, в котором горело тепло. Поставив камушек вплотную к огню, но так, чтобы он не погас, Улькиорра ушел.
***

Гриммджоу бесшумно бежал высоко над крышами домов, предвкушая темное время сторону суток. Он уже чувствовал свежий и прохладный запах ночи. Но это было не главным: важнее было то, что он втайне пытался выследить Иноуэ, потому что не хотел оставаться без нее ни на секунду. Быть с ней рядом – и всё само по себе становится естественнее... "Что за черт меня дернул... Сидел бы и ждал!" - ворчал про себя синеглазый представитель кошачьих. Он становился нервным без нее, беспокойным... А еще - почему-то закрадывался страх, какой-то беспричинный, глубокий, вросший в его естество... Арранкар дернулся и зашипел - что за бредни! Сейчас он найдет её и все будет в порядке. Гриммджоу остановился, смотря, как люди весело гуляют под светов уличных ламп. Слышался смех, вскрики и голоса расслабляющихся людей. "И так вот она и жила?.." - пронеслось в голове Джаггерджака. Возможно ли, что она не сможет быть с ним, только из-за того, что у них слишком разные жизни?.. Скверные мысли терзали разум, не давая сосредоточиться.
- Все это глупости!!!! - заорал что было мочи Секста. Слава Богу, что было темно, шумно и слишком весело там, внизу: даже если кто-то и поднял голову, то все равно ничего не увидел. Затем вдруг он услышал биение ЕЕ сердца. Ни с чем не сравнимая, особая реяцу, что имела невидимую, но крепкую связь с ним одним. "Это действительно всё глупости. Орихиме.. ты ведь не сделаешь этого со мной? Ты моя, ты будешь со мной!" - взволнованно и одновременно рассерженно думал Гриммджоу, а затем рванулся за Иноуэ. Принцесса бежала, иногда останавливалась, чтобы отдышаться. В руках у нее были сумки и пакеты с чем-то шуршащим. Дождавшись, пока девушка перейдет на менее людную улочку, Джаггерджак приземлился за спиной рыжей и крикнул:
- Бу!
- А, это ты, Гриммджоу-кун! - приветливо воскликнула Иноуэ, даже не испугавшись.
- Ты не испугалась? - разочарованно спросил Джаггерджак.
- Совсем нет. - она смущенно посмотрела в сторону и начала пытаться связно объяснить причину - У меня ощущение, что... что между тобой и мной... есть такая нить, которая связывает нас... У меня никогда такого не было... Я никого так сильно не чувствовала... Даже.. Даже Куросаки-куна... Я не знаю почему...
- Это... - Гриммджоу подошел к девушке и обнял ее. Глаза его смотрели на нее с некоторым волнением, с каплей серьезности и всепоглощающим чувством любви - потому что у нити есть два конца всегда. В этот раз второй конец от твоего конца у меня...
Затем он аккуратно поднял её голову за подбородок, пару секунд посмотрел в её чуть грутсные карие глаза и поцеловал ее, медленно впиваясь в ее губы. Она обмякла в руках влюбленного арранкара, держась только благодаря ему. Иноуэ ощущала его теплое дыхание, прерываемое новыми поцелуями. Жар расплывался по телу, внизу живота начинало тихонько ныть...
Оторвавшись от мягких губ Иноуэ, представитель кошачьих взял еще расслабленную девушку на руки и вместе с пакетами взмыл в воздух. Он почувствовал, как хрупкие пальцы вцепились в его куртку, а голова и плечи принцессы упираются ему в грудь. Шеей он ощущал ее сбивчивое дыхание, что было вызвано полу испугом от такой скорости. Все это сводило с ума их обоих. Ночь, небо, их прикосновения - все, словно в урагане смешалось, заставляя голову кружиться, а сердце (в данном случае у Орихиме, а у Гриммджоу это лишь вызывало нечто подобное в груди) билось в бешеном темпе. Затем они мягко опустились на крышу здания, что было почти напротив рёкана, где они остановились. Оба смущенно дышали, не зная, что делать. Джаггерджак то знал, что он хотел сделать... Но без согласия Иноуэ это казалось ему варварством и грубостью по отношению к ней. Любовь действительно растопила его жестокость, одиночество, и растопило бы сердце, если бы оно у него было.
- Поэтому... - говоря лишь губами, он обнял девушку, которая прижалась к нему крепко-крепко - Не оставляй меня...
- Хорошо... - улыбнулась ласково и заботливо принцесса. Затем она, поднявшись на цыпочки, поцеловала Сексту, держась с ним за руки. Нить, что соединяла их, будто светилась в темноте...

* Рёкан(ы) - это маленькие частные гостиницы в традиционном японском стиле, также называющиеся Минсюку.
* Размер татами - примерно 190 на 95 см.
* котацу - столики с одеялом, в которых японцы греются, когда холодно.
* токонома - особая ниша, где располагаются предметы декора и разные произведения искусства.

Глава восьмая.

Кто там нцу просил?...

Жар бывает разным.

Oh, you know how it feels
You know what it's like
You know how it is
But you just can't stop crying

(c) песня HIM - In Love and Lonely

После небольшой прогулки по коридорам и пустым комнатам, встречей с пораженными
постояльцами Улькиорра почувствовал, что его компаньоны вернулись. Вместе. Отчего-
то стало неприятно. Совсем чуть-чуть, но это было ощутимо и странно. Нужно было
подойти к ним, но почему-то он не мог этого сделать. Сейчас не было желания ни о чем
говорить, никого видеть. Говорить? Какая глупость. С ними у него не должно быть
ничего общего. Женщина обращалась с ними не так, как Айзен. Нет, это обращение к
ним, по сути, чудовищам, не имело значения для нее. Она говорила с ними, смотрела как
на равных. А в глазах не было чувства ненависти к тем, кто насильно заставил ее уйти
из собственной жизни в мир смерти пустых. Ему не нужна ее помощь, ее жалость,
понимание. Пускай оставит это себе. С другой стороны... Как ей удается изгонять
страх, ничего не делая? Она сама дрожит словно кленовый лист. Но рядом с ней
пространство становится не зыбким и настоящим. "Она есть, есть и все вокруг нее" -
подумал Шиффер. Она ничего не обещала:"Не бойтесь, страха больше не будет!" - ответ
должен быть в чем-то другом. В чем различие между Айзеном-самой и этой женщиной? Тут
он вспомнил, как она назвала его в ответ "мужчиной". Это слово не всколыхнуло в нем
и капли эмоций. Да, реакция его должна была быть обидой или злостью. Как будто это
его волнует. Мусор. Волнует теперь совсем другое...
До ужина оставалось меньше часа, но ему это было ни к чему. Шиффер не раскрывал
ворота, хоть дыры не было видно благодаря научным достижениям Заэля, но пустота, что
присуща его существу осталась. Если бы все было так просто...
Вглядываясь в тускло освещенную лестницу, он явственно почувствовал приближение
своей подопечной…
- Вот ты где! – показалась девушка, облегченно вздыхая. Тут она заметила, что взгляд
Улькиорры был тяжелее обычного – Что-то не так?..
-…- голова ее собеседника повернулась в противоположную сторону.
"Почему он такой?.. Я всего лишь хочу быть с ним другом..." - немного огорчилась
Иноуэ. Возможно, что он захочет дружить?.. Иноуэ старалась не показывать грусти.
- Подожди, Улькиорра, я ведь хотела попросить, чтобы ты и Гриммджо, пошли искупались
в бане...
- Что?
- Что слышал, зеленый! – появившийся секста швырнул, ловко поймавшему, Кватре
деревянный ковш с банными принадлежностями. – Нам нужно вымыться, тут так принято.
У каждого из троих было полотенце, мыло, деревянный таз, щетка. Баня, когда-то, была
огромной деревянной бочкой, где купались вместе и мужчины, и женщины. Но в наши дни
этот милый обычай, увы, неприемлем. Поэтому перед двумя входами Иноуэ и юноши
разошлись в разные стороны. Девушка прошла по короткому пути и зашла в теплую
комнату, откуда уже выходили многие дамы, что успели вымыться до нее.
Поздоровавшись, Химе прошла вглубь и разделась. Взглянув на свое тело, девушка
подумала, понравится ли оно Джаггерджаку?.. Как... он когда-нибудь увидит ее без
одежды?! Это же ужасно! Голой, перед парнем... Эти мысли смутили ее и она укуталась
в большое полотенце, а вещи сложила в корзинку для чистки одежды. "Но он же мой
любимый человек... До ЭТОГО, рано или поздно дойдет!" - сглотнула взволнованная
гостья Хуэко Мундо. Затем она бережно сняла заколки и положила их в свой личный
отсек для вещичек и закрыла. Затем, отодвинув не спеша седзи, Иноуэ зашла в женскую
часть бани. Были некоторые женщины, что весело о чем-то болтали и не обратили
особого внимания на гостью. Орихиме прошла к одному из душей и, сняв полотенце,
включила воду. Горячая вода приятно потекла быстрым потоком по ее телу, смывая все
плохое и оставляя лишь приятнейшее из всего этого дня. Не думая ни о чем, лишь
напевая себе милую мелодию, она намылила голову и тело, затем ополоснулась и подошла
к широкой ванне, которая была почти доверху заполнена горячей водой. Она была
большой, но не глубокой, отчего не создавалось впечатления, будто это бассейн.
Медленно войдя в воду, девушка села и начала расслабляться. Было горячо, немного
душно. Принцесса провела рукой по глади воды, от которой поднимался полупрозрачный
теплый пар. «Странно… Когда я нахожусь с Гриммджо-куном, то тоже чувствую тепло,
иногда жар… особенно, когда он меня целует…» - немного зарделась, и без того румяная
от температуры вокруг, рыжеволосая – «Но ведь это совсем другое!» Плеск. «Становится
даже иногда холодно… и я ощущаю дрожь… В голове все путается… Жар от мыслей о нем,
от нахождения с ним, от его прикосновений… он заставляет меня задыхаться, но именно
этот жар лучше, чем тот, что сейчас здесь… Это особенный жар». Казалось, будто бы он к ней
прикасается, сразу везде, так горячо… тело отвечало малейшим всколыханиям воды.
Буль-буль-буль. Иноуэ почти полностью погрузилась в воду, ощущая, как горячая вода
доходит до кончиков ее ушек, переносицы. Разговоры других женщин ушли на задний
план, не мешая размышлять и предаваться ощущениям. Перед глазами был Джаггерджак,
такой разный, с одной стороны такой сложный. Но с другой – такой нужный и знакомый…
Мысли, которые начали появляться дальше, казались пошлыми. Но что-то заставляло ее
не отгонять их от себя. Этот жар... жар в ней... Невозможно контролировать себя, если
чувствуешь, что перешагнул грань. Баня опустела совсем, девушка была одна. Волосы,
цвета свободы, любовь к свободе, любовь... Она желала его прикосновений. Девушка
закусила губу. Ощущения ее усилились, любое телодвижение заставляло вздрагивать.
Никого не было... Она ненароком представила себе Гриммджо. Его лицо... Глаза, что
смотрят на нее из-под тяжелых век, взгляд, что был прикован только к ней, прямой
нос, тонкие губы, что так нежно целуют ее, что так впиваются в нее, без возможности
насытиться. Его шепчущий голос, горячее дыхание, покусывания уха и касания... Вот
его ладонь ласкает ее, он прижимается к ней... Было горячо: вокруг, внутри нее,
особенно там... Подушечки пальцев пленницы дотронулись до губ. Как же ей нужны его
поцелуи... Чувствуя страх и какое-то отвращение к себе, но вместе с этим сладостную
дрожь, ее рука предательски соскользнула вниз, а с губ рыжеволосой сорвался
умоляющий всхлип: "Гриммджо... Гриммджо!..."
***

Джаггерджак, с его ворчливым выражением лица, а также Шиффер, с застывшей маской,
вместо лица, попали в помещение, где стоял огромный шкаф с пустыми полками для
одежды и скамейками. Дальше за седзи была мужская часть бани. Голосов кого бы то ни
было не было слышно вовсе. Гриммджо был ближе всего к зеркалу и только сейчас
вспомнил, что его дыра пустого теперь не видна, как и маска на его щеке. Секста
взглянул на себя, после того как снял куртку. Теперь он был совсем обычным человеком
с виду. Только глаза, что синее неба и такого же цвета волосы. Если бы только вместе
с этим пропало навсегда сосущее чувство изъяна в тебе. Ее нет визуально. Только
визуально... Пустой знал, что рядом с этой женщиной он будто бы имеет сердце.
Наличие этой чертовой дырки уже не волнует его. Орихиме стала его сердцем.
- Идем, - оторвал его от мыслей Улькиорра. Кватра был не похож на себя: кожа его
стала более теплого цвета, пропала маска и можно было узреть его нехитрую прическу
полностью. Полосы под глазами исчезли. А глаза... наверняка, ничто и в никаких мирах
не способно изменить выражение этих глаз.
Представитель кошачих, причем очень гордых, прошел молча мимо и сразу же сел в
ванную. Горячая вода захлестнула его, но особого дискомфорта не было. Так, теплая
водичка...
Шиффер присоединился, неторопливо и тоже ничего не сказав, сел напротив Гриммджоу.
Места было много, потому синеволосый арранкар, закрыв глаза, погрузился полностью в
воду. Покров горячей жидкости накрыл его полностью, звуки смолкли, слышалось лишь
движение потоков кипятка. Шиффер не шевелясь наблюдал за псевдо-утопленником.
Джаггерджак медленно поднялся. Капли стекали по нему, быстро остывая. Он не открывал
глаз, просто сидел в воде. Какое-то странное расслабление... Тяжелые мысли оставили
его ум в покое. Казалось, что его обычная и постоянная ярость улетучивалась с
теплыми потоками воздуха. Растворялись, пропадали навсегда. Не все, конечно, могло
выветриться. Нельзя отрицать, как оказалось, что баня - это бесполезная вещь... Переведя взгляд на соседа по ванне,
синеволосый захотел получить ответы на свои вопросы.
- И что же ты решил? - спросил Джаггерджак, чувствуя, как влага оседает на его лице
и скатывается по коже вниз. Затем нагревается, снова превращается в пар, снова
взлетает и... Замкнутый круг.
- ...
- Неужто ничего совсем?
- ...
Оба сидели с закрытыми глазами. Здесь, именно сейчас, в этом месте царили лишь слух,
чистота и ясность мыслей. Ты не думаешь, а потому видишь реальность ясно. Шиффер не
говорил ничего в ответ не потому, что считает Джаггерджака идиотом. Хотя, будь у
него ответ, он бы все равно оставался идиотом для него, Улькиорры.
"Идиот" же серьезно произнес:
- Ты меня бесишь.
- Ты меня тоже.
- Бесчувственный придурок.
- Импульсивное животное.
- Тогда ты робот, кукла.
- Чего ты добиваешься.
- Чтобы ты понял. Что ему нельзя доверять.
- Разве эта женщина может быть сильнее его?
- Да, сильнее.
- Бред.
- Уверен? Ты не видел, но был момент, когда те две извращенки начали ее бить. Я
лично разорвал их на части. Сучки даже ухнуть не успели. Но она, побитая, в крови,
подбежала к ним и начала их лечить. Даже с пинками и криками: "Чудовище! Ты
чудовище!" с их стороны она спасала их жизни. Иноуэ Орихиме не позволила им умереть,
зная, что они будут ее все равно ненавидеть. Она их простила, взяла ответственность
за их жизни. Даже если они не нужны ей или мешают. Уже поэтому она сильнее чертового
Соуске.
- ...
- Ты же чувствовал эту силу, что исходит от нее, ее сердца, - всплеск, - Я сам
испытал это. Вообще, не понимаю, какого хрена я пытаюсь именно тебя в чем-то
убедить.
- Тебя волную я?
- Не меня, - Гриммджоу встал, и вода каскадом шумно покатилась с него - Ее. Все, что
волнует ее волнует .
Оставив позади себя Кватру, пантера направилась за одеждой.
- Ее?... - вслух повторил Шиффер. Послышался скрип задвижки и вновь тишина.
Улькиорра медленно встал и тоже решил одеться. Но он оделся в арранкарскую одежду и
ничего не сказав стоявшему у выхода Гриммджо, использовал сонидо. Быстро добравшись
до номера, он зашел к себе. На столе он обнаружил свою одежду, что купила для него
Иноуэ.
- Зачем это, женщина? - рука уже взметнулась, чтобы яростно смахнуть купленное, как
кое-что ее остановило. Он замер. Рядом лежал брелок с очень похожим персонажем на
него самого. Фигурка улыбалась; радость и доброта.
Комната мгновенно опустела.
***

Мимо сновали разные дамы и кокетливо смотрели на него, хихикая или придыхая. Ушедший
Шиффер уже мало волновал остывшего Джаггерджака. Вставал другой вопрос, который
начинал его злить. "Вот зря ушел сейчас Улькиорра! Было бы кого порвать на маленьких
Шифферов от злости..." - ворчал про себя секста. В столовой ее не было. В комнате он
искал, тоже нет. Реяцу девушки какая-то странная, рваными кусками появляется и
исчезает. Вот опять! Теперь уже совсем близко! Она еще в бане?!
- Да сколько можно мыться! - воскликнул он и вошел. Никто не переодевался. Пройдя
дальше и резко отодвинув в сторону седзи Гриммджо рыкнул:
- Орихиме, черт тебя дери!!!
Послышались естественные вопли, от которых лопались барабанные перепонки и стынула
кровь в жилах. Получив по лбу щеткой он закричал:
- Заткнулись все!
Тактика припугивания не сработала: на него летели полотенца, щетки, мыло и все, что
только могла (и не могла) взять обыкновенная женщина с собой, чтобы помыться. Серое гостевое
кимоно начало намокать во влажном воздухе. Женщины орали и судорожно пытались
прикрыться. Сейчас все бараны сюда сбегутся!
Где же она?.. Вот! Девушка полулежала в ванне, тяжело дыша, не отзываясь, не
шевелясь. Не обращая внимания на: "Боже, извращенец! Уйдите отсюда немедленно!
Мерзавец! Позовите кого-нибудь!" - он пытался понять, что же с Орихиме. Гриммджо еле
сдерживался, чтоб не разорвать глотку каждой паникерше. Он подбежал к девушке и
принялся трясти ее за плечи. Господи, она горит! Сколько она здесь? Наверно именно
от перегрева она и отключилась. Нужно было скорее вынести ее на свежий воздух...
Взяв на руки Иноуэ, Гриммджо вдруг получил удар чем-то тяжелым по голове:
- Отпусти ее, извращенец! Тебя посадят! - стояла какая-то старая кляча с ковшом.
- Ваше благо, что она в отключке, иначе бы я вас всех поубивал. Люди, вашу мать,
называется! Не видели, толстозадые идиотки, что ей плохо? Срал я на вас! Да у кого
встанет на таких уродин! - разъяренно прорычал он.
- Что ты сказал?!
- Ах, ты!..
- Заткнись, мусор. - послышался знакомый холодный голос.
- Аааа! ЕЩЕ ОДИН!!! - началось все по второму кругу.
Шиффер протянул кимоно для пленницы. Джаггерджак бережно завернул ее, чтобы она не
была голой, затем выбежал из эпицентра женских воплей. Улькиорра же спокойно
уворачивался от летящих губок и шампуней. Когда же он рукой разрубил деревянный ковш
все съежились от страха, замолчав.
Джаггерджак пулей пронесся по этажам. остановившись лишь перед номером девушки и
ворвался туда. Футоны уже были расстелены. Как вовремя... Аккуратно положив любимую
на одеяло, он укрыл Орихиме и сел рядом. Она все еще тяжело дышала.
- Черт... Тебя даже в ванне нельзя одну оставить... - вздохнул он. Ладно, если бы он
утопился, она его вернула бы. Но ее никто не вернет ему.
Напряженную атмосферу спустя несколько минут разрушили шаги. Створки седзи открылись
и оттуда выглянула старушка.
- Ну и шум же вы подняли! - скрипя голосом, но с добротой сказала бабушка. За ней
вошел Кватра.
- Это врач, - пояснил он тихо - Прошу вас, проверьте ее состояние.
Неторопливым шагом она подошла к больной и присела. Достав из крохотной сумочки
стетоскоп, она начала слушать ее дыхание. Затем измерила пульс и температуру.
- Ничего страшного. Хотя, если бы вы не вытащили ее, кто знает, она могла бы
захлебнуться или задохнуться. Видно, вы ее сильно любите, раз так волнуетесь за нее,
что решились на такое, - улыбнулась старушка.
Гриммджо притупил взгляд и почесал нос.
- Главное, чтобы она была в порядке...
Бабулька начала осматривать пациентку.
- Сказывается сильное переутомление и нехватка витаминов. Пускай чаще гуляет
и не нервничает. Я думаю, что у нее могут быть проблемы со здоровьем в будущем, если она
не перестанет о чем-то волноваться.
-Угум.
- Ясно, ясно. Вы посидите с ней здесь, - сказала она Джаггерджаку, похлопав его по
плечу, затем обратилась к Улькиорре - А вы, молодой человек, принесите ей что-нибудь
на ужин, желательно, легкое. Я пойду, если что, то вы знаете, где меня найти.
Хлоп - и добрая пожилая дама ушла. Окинув взглядом склонившегося над Орихиме
арранкара, зеленоглазый пустой вышел из комнаты.
Снова они остались наедине. После некоторого времени дыхание принцессы начало становиться нормальным, черты лица
разгладились. Лишь иногда ее тело вздрагивало. Обеспокоенный Секста сидел на татами
почти вплотную к футону, скрестив ноги и опершись щекой на руку. Его хмурый взгляд
прикован к этому человеку. Тут он, придвинувшись поближе, положил ее голову к себе на
колено и его рука неуверенно нависла над рыжими волосами. Грубая ладонь опустилась
со всей мягкостью, на кою только был сбособен зверь, затем провела от влажного лба
по растрепанным локонам вниз. Закололо в пальцах. Медленно рука вновь погладила ее
макушку. Большим пальцем он касался ее щеки и нежно проводил им. Может быть ему
показалось, но ее голова слегка прижалась к его большой кисти... Стук в дверь.
Глухой, но четкий. Аккуратно освобождаясь из-под бесчувственной пока девушки,
Гриммджоу открыл седзи. Никого не было. Он посмотрел вниз и увидел бенто. Шестой
наклонился и поднял крохотную заботу об их общей подопечной от Улькиорры.
Усмехнувшись, Гриммджо захлопнул седзи неожиданно громко. Поняв, что сделал
глупость, он обернулся. Поздно, она проснулась и уже привстала на локтях.
-Гримм...-кун?... - протирая глаза спросила рыжеволосая.
- Ты бухнулась в обморок в ванне! Тоже мне, дельфин... - прямо сказал ей собеседник - Мне пришлось
туда ввалиться и взять вытащить. Повезло еще, что там появился зеленоглазик и
прочистил мне путь, иначе было бы много крови. Черт, я схлопотал себе шишек от
дрянных баб!.. Эй, ты чего?..
- Гримм-кун... Улькиорра-кун... Видел... Ты... вы... голой... я... Аааааа! -
закрчиав, она испуганно укрылась одеялом.
- Забей, Улькиорре все равно. Иногда создается впечатление, что он всю жизнь был
импотентом. А тебя больше заботит то, что он тебя видел голой, а не я?.. - сдерживая
внезапный гнев, спросил Джаггерджак.
- Как раз... как раз наоборот! - всхлип из-под одеяла.
- Что?.. - чувствуя облегчение и томную сладость внутри, спросил Гримм и присел
поближе. Одной рукой он сдернул одеяло и перед ним предстала раскрасневшаяся Иноуэ.
Вздернувшееся вверх одеяло повлекло за собой головокружительный жар, что веял от ее
тела. Подол кимоно открывал оголенное изящное бедро девушки. Гладкая кожа слегка
поблескивала от излишней влаги... Кошачьи глаза сверкнули недобрым пламенем. Он
нависал над Орихиме, его сильные пальца крепко держали ее запястья, а их лица были
напротив друг друга.
- Так что? - слегка хрипло переспросил он.
- Я думала... что как женщина... я тебе не понравлюсь... Да и... я никогда не
испытывала такого странного ощущения... Влечения к парню как...
Она не договорила. Просто не смогла. Он, тихо застонав, жадно впился в ее губы.
Такие жаждущие, горячие, слегка сухие. Но раскаленный язык эспадовца резко
вторгается в ее рот, вместе со слюной. Джаггерджак ослабил хватку, но лишь для того,
чтобы крепко обнять ее полностью. Не в силах сопротивляться, Иноуэ лишь отвечала на
его ласки трепетом, нарастающим желанием и непреодолимой любовью к синеволосому
юноше. Их языки переплетались у нее во рту, голова кружилась, ей было невыносимо и
хорошо одновременно. Казалось, что она сейчас сгорит изнутри. Секста резко оторвался
от нее. Его язык медленно скользил вокруг губ, которые скривились в усмешке.
- Я вижу, тебе понравилось... - огненное дыхание арранкара растекалось по ее коже, в
частности щеки, уха и шеи слева. Заметив это, он приоткрыл рот и слегка покусывая
нежную плоть облизывал ее ухо. Ее сдавленный крик разрезал тишину комнаты. Это был
крик не страха, отнюдь нет. Джаггерджак просто разрешил его телу делать все, что ему
хотелось. Правой ладонью пустой развязал кимоно пленницы и нащупал уже набухший
сосок. Стон вырвался из нее, а из глаз брызнули слезы. Было слишком хорошо, было
слишком ужасно осознавать, что он с ней делал это. От каждого прикасания к ней, с
головы до ног пробегал ток. Тем временем от языка оставалась мокрая, блестящая в
ночном полумраке, дорожка. Губы сомкнулись на кончике ушка и принялись посасывать
его. Эта была сладостная пытка для них обоих. Ему нравилось видеть ее такой...
Именно в этот момент. Чувственная, смущенная, отдавшаяся ему. Сильный, властный, страстный, который ласкает ее.
Гриммджо приподнялся, чтобы увидеть ее полностью. Затем он опустился на нее снова. Взяв нежно ее ладонь в
руку поцеловал в лоб, затем щеки, нос, неторопливо дразнил ее губы, проводя по ним
языком. Она судорожно сжимала ноги при каждом его скольжении по телу рыжеволосой девы.
- Я люблю тебя всю... каждая часть часть прекрасна... - Он обнял ее и замер. Каждое
слово выдыхалось с трудом, думать было сложно, но он продолжил - Я хочу тебя не
потому, что это... обычная прихоть... Я хочу тебя, потому что люблю тебя,
понимаешь?.. Ты безумно красивая, Иноуэ.
Он смотрел в ее глаза, из которых скользили вниз прозрачные соленые капли.
- Я никогда никого так не хотел. Потому что не любил... - он взял ее ладонь и
приложил к тому месту, где у него должно быть сердце.
- Не знаю как я смог полюбить тебя. Ты будто поделилась со мной своим сердцем,
частью самой себя. Также и у тебя, Ори. Мои чувства у тебя в груди...
Орихиме плакала. Не было сил сказать ему, что она испытывает то же самое, она знает
это. Она желала его, потому что любила, потому что он ее любил. И в этом не было
ничего постыдного.
- Я... тебя...Гриммджо... - тихо простонала она ему на ухо, а затем ее голова соскользнула чуть ниже, вдавливаясь в его грудь.
Боже, как она это сказала... Это было настолько возбуждающим, что он уже не мог
терпеть. Джаггерджак просто не контролировал себя. Сорвав с них ненужную, на данный
момент, одежду, он пониммал, что сейчас взорвется. Ниже пояса все затекло, просто
закаменев. Раздвинув ее ноги Секста сглотнул. Легкий пушок и истекающий соком
цветок... Медленно привстав, он стал вторгаться в нее. Иноуэ содрогнулась. Стенки
постепенно растягивались его горячим членом. Гриммджоу ощущал теплую и влажную плоть
вокруг себя. Он дошел до девственной плевы.
- Я больше не могу, Иноуэ...
- Все в порядке.. Только... поцелуй меня, хорошо? - умоляюще посмотрела она на него.
К черту боль. Ее не будет.
В ответ она снова ощутила, как его шершавый язык пролезает к ней в рот. Толчок,
резкий, мощный. Она вскрикнула, даже его губы не смогли удержать ее. Принцесса
почувствовала боль и снова заплакала. Гриммджо же, старался не двигаться быстро, но
если он снизит темп, то ей будет больнее...
Его волнующий стон заставил Орихиме немного забыть о боли, почувствовать ток вновь.
Было жарко, она ощущала раскаленного Гримма в себе и слезы также обжигали ее лицо.
Он поглаживал ее спину и грудь, не переставая целовать. Иногда он рычал, словно зверь и
покусывал ее за шею или ухо. Орихиме застонала. Боль ушла, пропала. Теперь появилось
приятное жжение там, что заставляло все тело ощущать это сильнее в сто раз. Они оба
были объяты пламенем. Джаггерджак вдруг ускорился. Через его зубы вырывался
сдавленный хрип. Тело Орихиме начинало биться в судорогах у него на руках. Он
чувствовал все, от самого начала до последней капли ее оргазма. Громкие вскрики и
стихающий стон. Достигнув пика, волна накрыла и его. Обессиленный, он рухнул на нее,
сжимая в руке ее ладонь. Так они и заснули, держась за руки.

Огромное спасибо Шеле-чан за чудесную песню! Без нее, я бы наверно не нашел в себе сил написать это!..

Глава девятая. Праздник Мертвых.

De mortuis aut bene, aut nihil.
О мертвых или хорошо, или ничего. (с)

"Нежность... тепло... в моих руках бьется сердце. Сердце?.. Бьется?.." - эта мысль показалась только
проснувшемуся Джаггерджаку бутоном, что после прохладной и недвижимой ночи, раскрывается, купаясь, в
согревающем море света. Гриммджо еще не разлепил веки, не двигаясь для того, чтобы и дальше ощущать то,
чего у него не должно быть...
С каждом стуком этого сердца некое чувство разливалось по его телу, омывая все тело и душу. Скорее,
"гигай", чем тело... Он раскрыл глаза. Их общее сердце билось у нее груди. Вся комната была окрашена в
золотистые лучи солнца, лишь иногда вздрагивали шторы от дуновения свежего ветра. Ее руки ласково
обнимали его. Его руки лежали на ее спине, а голова ее лежала у него на плече. Двигаться было бы
преступлением. Ее волосы отражали солнечный свет и были разбросаны по его груди, в глазах читалась
нежность.
- С добрым утром! - сказала она, радостно потеревшись об его щеку, когда немного приподнялась.
- Доброе, Иноуэ... - как можно приветливее ответил представитель кошачьих. Поняв, что ему понравилось,
Гриммджо потерся об ее щеку тоже. Вышло не так мило как делала она, но этого вполне хватило, чтобы
девушка замлела, лежа рядом.
Видя эту улыбку, он тоже улыбнулся.
Орхиме увидела эту самую улыбку. Его улыбку. От нахлынувшего восхищения перехватило дыхания. Именно
сейчас глаза любимого арранкара отражали любовь. Любовь, в которую он так не верил. Любовь, которую она
так ждала...
Она потянулась к нему, мягко целуя. Он ухмыльнулся и, притянув рукой к себе ее голову, отвечал на
поцелуй. Они смеялись и терлись носами, щеками, лбами. Перевернувшись, Гриммджо оказался над Орихиме. Взглянув
на ее тело, на ее счастливое и красивое лицо, Гриммджо почувствовал истому.
- Я опять этого хочу... - усмехнувшись, он шепнул ей на ухо, когда нагнулся к ее уху. Затем прикусил ушко
вздрогнувшей рыжей.
- Но...Гримм-кун... - Иноуэ задрожала от ласк. Вид мускулистого торса арранкара заставлял ее сомневаться
в отказе. Нарастающее желание сковывало каждую часть тела. Слегка простонав, она все-таки перевернулась
на живот, не давая продолжить синевласому арранкару.
Это его не остановило.
***

Улькиорра всю ночь просидел у сада во дворике рекана. Никто его не тревожил. Вся ночь была изъедена,
словно кора древа, мыслями-червечками... Почему-то в голове Шиффера возник качан капусты с большими
гусеницами. Картина напоминала сгнивающий мозг, что обхвачен изящными дамскими пальчиками...
Звезды бледно мигали на небосводе. Но они были настоящими. Почти полная луна двигалась по небу, будто бы
у нее была своя воля.
"Это небо живет..." - устало вздохнул Шиффер. Всю ночь он пытался посмотреть здраво на вещи. И вообще,
как он смотрел здраво все это время на мир вокруг?!
"Я смотрел всегда здраво. Разница лишь в том, для кого я смотрел здраво. Могу ли я теперь сделать это для
себя?.." - все задавался он вопросами.
- Как я устал! - спокойно крикнул Улькиорра. Именно что спокойно. Лицо не дрогнуло. Лишь где-то глубоко
внутри зародился этот вопль и вышел вместе с воздухом... все как обычно.
На водную гладь упал лепесток сакуры. Вновь...
Затем, неожиданно, Кватра задремал. Это было похоже на погружение в себя... или это и есть нормальный сон
после всяческих человеческих волнений? Снов не было. Когда он очнулся, жизнь вокруг уже бурлила.
- Ну и отлично. - встал зеленоглазый арранкар, видя, как солнце вставало на небесах и в воде.
В этот момент Улькиорра услышал странную и завораживающую мелодию... заиграла песня.
Твоя душа не чище снега
Сердце громче тишины
Мне непонятны те слова
Что есть в проклятиях твоих
Моя любовь живет не вечно
Жив ли смысл этих слов?
На небесах ничуть не спали
Создавая нас с тобой
Осознавая гаммы красок
Лишь качали головой
О том, что будем мы встречаться
Здесь с тобою вновь и вновь
О том, что будем возвращаться
Загоняя в жилы кровь

Назови меня птицей
И я взлечу с тобой
И камнем упаду
С тобой разбиться
Позови меня в стаю
Я кровью на снегу
Росою упаду
С тобою слиться

Настало время , сохнут капли
Лед не тает на стекле
Забудь про мысли: все напрасно
Просто вспомни обо мне
Скорее птицы не слетятся
На рассвете по весне
С тобой и сотни слов не хватит
Чтоб услышать голос твой
Тот голос был, но ты не слышал:
Говорил, что ты немой
О том, что будем мы встречаться
Здесь с тобою вновь и вновь
О том, что будем возвращаться
Загоняя в жилы кровь

Дороги вьются, разойдутся
Без весны и без потерь
И в твои волосы вовьютя
Будет время, ты поверь
И будет время нам встречаться
Здесь с тобою вновь и вновь
И будет время возвращаться
Загоняя в жилы кровь.
"Музыка..." - не шевелясь он слушал песню. "Неужели люди могут так пожертвовать собой?.." Словно ответный
огонь, на каждую фразу возникала все новая и новая мысль. Многочисленные сомнения, непонимание и...
искреннее восхищение. Что же делает людей людьми?

***

- Я вхожу. - сказал Улькиорра и вошел в конату Орихиме.
Иноуэ причесывалась, а Джаггерджак вышел из ванной в полотенце.
- Как ты...Орихиме? - подошел к девушке Кватра. Такое обращение стоило ему некоторых усилий...
- Я в порядке! Спасибо тебе, Улькиорра-кун! - ответила Иноуэ, улыбаясь.
- Ясно. Я буду у себя. - Шиффер развернулся и вышел.
Джагерджак сел спиной к спине принцессы Хуэко Мундо.
- Очешуеть.
- Ты о чем? - оторвалась от заколок Иноуэ.
- Все-таки, ты иногда поражаешь меня... - фыркнул Джаггерджак - Ты ведь слышала, что он наконец обратился
к тебе по имени.
- Ну...да, это хорошо! - воскликнула Иноуэ и вновь принялась закреплять заколки.
- Э? Ты совсем не понимаешь! Он же!.. - начал ворчать Гриммджо, развернувшись лицом к ее спине.
- Гримм-кун, я это понимаю, - не оборачиваясь, ответила она и поправила челку - Я хочу стать другом ему.
- Ты понимаешь, что тебе придется взять за него ответстенность? Как за друга, потому что он не верит в
нее еще? Да и я ревную...
- Конечно! - взглянула сквозь зеркало она, улыбнувшись. - Ты же мне поверил!.. И я думаю, что Улькиорра-
кун совсем не плохой человек! А насчет этого не беспокойся...
Послышался поцелуй.
Кватра Эспада отошел тихо от двери.
"Человек?"
Что за чепуха.
"А может и не чепуха?.."
***

Путешествие по Киото началось спустя час. Гриммджо, Улькиорра и Орихиме предстали в своей новой одежде и
выглядели очень даже нормально. Киото... Именно в этой старой императорской столице (Киото до 1868 г. под
был официальной столицей страны и резиденцией императора) лучше всего можно прочувствовать дух
средневековой Японии и насладиться ее красотами.
"Как же тут красиво!" - шагала радостно Иноуэ, а по бокам на все смотрели Джаггерджак и Шиффер, которые
как можно человечнее старались отнестись к экскурсии.
Первым делом группа Hollow-туристов осмотрела Императорский Дворец, где аскетизм непостижимым образом
сочетается с величественностью. Сразу попасть туда было сложно - для осмотра следовало иметь специальное
разрешение, которое можно получить, посетив туристический офис дворца за час до начала экскурсии с
англоязычным гидом. Увы, никаких гидов не было. Тем более англоязычных. Смекнувшие что стоять в очереди
совсем ни к чему, Улькиорра и Гриммджо просто подхватили за руки Иноуэ и использовали сонидо мимо
охранников, при этом, Джаггерджак не забыл похохотать дьявольским смехом так, что некоторые несчастные
были вынуждены удалиться в туалет...
- Гримм-кун! - когда оказались внутри воскликнула Иноуэ - Ну нельзя же так с...
Тут она увидела всю красоту и, забыв обо всем, побежала все осматривать.
- Вот и весь разговор! - пожал плечами Секста и прошел за девушкой, ухмыляясь.
Шиффер не отставал и спокойно шел за ними.
Затем они осмотрели храм Саньюсанген-до (Sanjusangen-do, официальное название - Rengeo-in). Название
храма переводится как "зал 33-х помещений". Этот храм был построен в 1266 и является точной копией
оригинального, который был построен в 1164, но сгорел дотла в 1249. Больше всего он известен из-за
знаменитой статуи тысячерукой Каннон (или китайской Гуаньинь), буддийский богини милосердия. Главная
статуя окружена тысячей маленьких статуй этого же божества. Главное здание (hondo) разделено на 33
помещения (sanjusan), расположенные между многочисленных колонн храма, которые символизируют 33
воплощения богини Каннон.
- Орихиме, почему ты не покупаешь никаких открыток и прочего барахла? Я думал, люди это любят! - спросил Джаггерджак, когда она грустно посмотрела в
отдел сувениров.
- Я... как же... - она замялась.
Джаггерджак уже хотел было вспылить, как вдруг Улькиорра прошел мимо и бросил:
- Я то думал, что ты веришь в лучшее. Могла бы спрятать где-нибудь. Если... если ты намерена когда-нибудь
вернуться, Орихиме.
Иноуэ смотрела в спину Шиффера. И у нее, и у Сексты челюсти почти отвалились и если бы не кучу народа,
что могла бы раздавить упавшие части головы, то они бы позволили им упасть.
После созерцания статуй (количество рук которых запомнилось им надолго!), троица из Хуэко Мундо решила
посмотреть киотские сады камней, наиболее известным из которых является сад в храме Райоандзи, с 15
камнями, образующими на белом песке пять групп. Рисунок символизирует тигра-мать и ее детенышей, плывущих
навстречу ужасному дракону.
Иноуэ заметила, что у садов Улькиорра задерживался больше всего. Хотя, если так посмотреть, то как раз-
таки, только у садов он и задерживался... Джаггерджак же увлекся кривлять рожи какому-то мальчишке, что дразнил
"котэ".
- Улькиорра-кун?.. - помахала рукой Орихиме.
- Скажи мне, ж...Орихиме - поправился Шиффер - Что делает людей людьми?..
- Что делает?.. - переспросила его подопечная.
- ...
- Ну... В принципе, жизни две. А некоторые не могут и одной прожить. Я имела в виду жизнь либо в Сейретее, либо в Хуэко... Хуэко Мундо. Ведь чтобы жить, нужно больше мужества и сил, чем чтобы просто умереть... - она смотрела на изгибы больших камней и песка. - Человек
должен жить. Уметь жить. Наверняка это и делает его человеком.
- Умение жить?
- Чувствовать, понимать, интересоваться, создавать и иметь друзей. - улыбнулась девушка.
Где-то там Джаггерджак упорно сражался с грозным оппонентом, который не уступал в кривизне рож арранкару,
чем сильно его злил.
- Почему так?
- Потому что без всего этого ты будешь чувствовать себя мертвым. Чувства, знания, дружба, любовь ко всему
- вот так... наверное... - засмеялась собеседница Кватры.
Он промолчал.

Другими символами Киото считаются один из лучших образцов японской национальной архитектуры - "Золотой
павильон" Кинкакудзи (Kinkaku-ji) с покрытой тончайшими золотыми пластинами крышей и уникальным "садом
песка", а также лежащий на берегу живописного озера храм Рокуондзи.
Устав, Иноуэ решила купить мороженое. Она купила клубничное, фисташковое и шоколадное. Гриммджо почему-то
пристрастился к фисташковому, когда как Шиффер предпочел шоколадное. Принцесса Хуэко Мундо узнала о своих
друзьях-арранкарах чуточку больше, и это не могло не радовать.
Замок Нидзё начал строиться в 1603 году, как официальная резиденция сёгунов династии Токугава во время их
посещений Киото. Сёгуны управляли Японией на протяжении 700 лет, между 13-м и 19-м веками. Построенный,
как символ власти династии Токугава, замок наполнен произведениями искусства, включающие картины деревьев
и животных, выполненные самыми знаменитыми мастерами того времени. Замок стоит среди садов. В качестве
строительного материала был использован Японский Кипарис (Hinoki). В замке реализована уникальная система
безопасности - настил пола здесь положен таким образом, что когда по нему проходишь, раздаются трели
соловья, что препятствует намерениям шпионов незаметно подслушивать и подглядывать.
Ради шутки, Джаггерджак взял на руки девушку и носился с хохочущей Орихиме по настилу с помощью сонидо.
Многие работники из охраны и администрации ошалело искали виновных. Кто-то завопил, что здесь появились
призраки и были срочно вызваны монахи...
Так пролетел весь день, в разных открытиях и приятных впечатлениях.
Наступил вечер, вместе с ним - ночь праздника О-Бон.
***

Перед тем , как вернутся в номер, Иноуэ заставила своих смотрителей побегать вместе с ней. Бон отмечается
ежегодно в разное время: на западе Японии – в середине июля, на востоке – в середине августа. В эти дни,
согласно поверьям, души умерших посещают живых. Приготавливая все необходимое, Орихиме выглядела слегка
взволнованной. Когда начало вечереть, она с пакетами в руках стояла и не отвечала на вопрос "Ну и что
дальше?". Из-за соломенной шляпы ее лица не было видно.
- Улькиорра-кун, можешь помочь мне?.. - сказала она, не оборачиваясь на старой улочке. Он посмотрел на
нее пристально.
- Чего ты хочешь?
- Помоги мне.
- С чем?
- Я... отправь меня домой.
Повисло долгое молчание. Джаггерджак почему-то ничего не говорил, а лишь куда-то ушел.
- Исключено, женщина.
- Прошу тебя...
- Нет.
- Ты хоть знаешь что это такое - этот праздник? - спросила девушка, развернувшись к нему. В глазах ее
стояли слезы, но не было видно укора или чего-то подобного... Тем не менее, голос ее был спокойным,
все-равно мягким и добрым.
- Нет, не знаю.
- Тогда помоги мне попасть домой хотя бы на несколько минут, Улькиорра Шиффер! - слабо улыбнулась она.
Почему же ее спокойный голос содержит столько мольбы?..
- И ты думаешь, что рассказав о каком-то человеческом празднике ты сможешь расплатиться со мной за
ослушание приказа Айзена? - повернулся к ней спиной зеленоглазый арранкар.
- Я прошу тебя, как друга.
- ...ты мне пока не друг.
- Поверь мне. Сделай со мной все, что угодно, если я с кем-то заговорю или сделаю что-то не то!
- Хорошо.
- Спасибо!
- Рано благодаришь. Если оплошаешь: расплата ждет твоих друзей, Иноуэ Орихиме. - с этими словами Шиффер
открыл гарганту.
Гриммджо знал, что Иноуэ хочет сделать из Кватры друга и сделать человечнее. Но до чего же противно
оставлять ее наедине с кем-то другим...
***

Иноуэ оказалась дома. "Дом..." - печально сверкнула мысль. Кватра стоял сзади. Все было покрыто пылью.
Слой был небольшим. Но воздух казался почти ненастоящим. Но здесь все-таки была капля уюта... Что
осталась от ее былой жизни.
Перед домашним алтарем (похож на небольшую нишу, обязательно есть в каждом, даже самом бедном, доме)
расстилается небольшая циновка, на которую кладут поминальные таблички (ихан) и ставят еду для умерших. В
обычные дни в таких нишах стоит ваза с цветами или икэбана, висит картина или каллиграфически написанное
стихотворение. То же самое сделала и Орихиме для своего брата, который улыбался с фотографии ей и только
ей.
- Кто это? - спросил Улькиорра, после того, как Иноуэ осталось лишь приготовить поминальную еду.
- Это мой старший брат.
- Брат?
- Да.
- Он много для тебя значит?
- Ну... если я его вспоминаю, то конечно да! - попыталась отшутиться принцесса Хуэко Мундо.
- ...
- Он стал пустым. - потом спокойно сказала она.
- Неужели.
- Да. Но Куросаки-кун спас его тем, что освободил его душу. За это я ему безмерно благодарна.
- ...
Иноуэ положила спустя пару минут свежую еду перед алтарем и принялась горячо молиться за благополучие
нии-сана. "Не волнуйся, обо мне тут хорошо заботятся!" - капала слеза на пол за слезой.
Встав, рыжая протерла рукавом блузки заплаканное лицо.
- Осталось одно.
- Что именно? - посетить кладбище, чтобы положить кое-что еще.
- Пошли тогда. У тебя все есть?
Мрак. И вот они под открытым небом на кладбище. Многие могилы усопших были украшены ветками сакаки и коямаки
(по синтоистской религии эти деревья священные), на некоторые веточки кладут угощения: моти (рисовые
лепешки), фрукты, и кое-где догорали курения. Пленница арранкаров дошла до могилы брата и с любовью
раскладывала подарки. После минуты молчания и осмотра место упокоения брата, она вздохнула, встав.
- Жаль, что я не увидела ночь перед праздником!
- Почему?
- Потому что перед наступлением дня праздника везде зажигается несчетное количество фонариков: на
кладбищах, перед домами, на улицах, в парках. Эти фонарики освещают душам умерших путь к родным, которые еще живут. - она
замешкалась, а потом более открыто продолжила - А в горных местностях люди идут на кладбища, неся вместо
фонариков березовые факелы. Возможно, именно из-за обилия освещения Бон иногда называют Праздником
фонарей, хотя последние являются атрибутами многих традиционных праздников.
Она вновь вздохнула.
- Нам пора, Орихиме - как-то тихо сказал Шиффер.
- Помнить своих близких - это тоже часть жизни. Потому что только с ними возможна жизнь. - сказала она
серьезно. Она не шелохнулась, но почувствовала всем как... .Ее волосы сверкнули в свете луны странным
серым сиянием и исчезли в гарганте.
Улькиорра взглянул еще раз на могилу и шагнул во тьму за ней.
***

Ичиго вместе со своей семьей ругался у могилы матери.
- Милая-а-а!.. Они меня не люб-бят! - жаловался и рыдал отец Куросаки, получая пинки от дочек.
- Нифига, старый извращенец!
Ичиго закрыл глаза: "Мама... Я..." - и именно в этот момент его будто током шибануло. Он явственно
чувствовал реяцу Иноуэ. Она была где-то радом...
Временный щинигами рванулся туда, где была его подруга. Он бежал словно сумасшедший. Да, могила ее брата!
Это определенно дорога туда! Плутая и перепрыгивая через мертвых, Ичиго всячески извинялся, когда
пролетал через каких-то духов.
- Гоменее!... - уносилось вдаль.
Что за странные тени там?.. Неужели?.. Да, ее реяцу...
- ОРИИИХИИИИМЕЕЕЕЕ!!!! - заорал что было сил рыжий щинигами. Что-то сверкнуло: но вот она, могила ее
брата. Только догорали курения. Никого здесь уже не было.

***

Гриммджо сидел у Орихиме в номере на балконе. В этот момент зашла хозяйка рекана.
- Ано... прошу прощения... - неловко просунула свою голову она.
- Что такое? - скорчил гримасу Секста.
- Все гости собираются на ярмарку, а я хотела дать кое-что молодой госпоже в подарок за то, что она
вылечила моего сына...
- Что?.. - Джаггерджак не удивлялся тому, что девушка добрая и вылечила пацаненка. Только вот когда
Орихиме успела?..
- Это кимоно. Здесь их три, два мужских и одно для юной госпожи. Надеюсь встретить вас там!
Синеволосый арранкар взял шершавый сверток из рук благодарной женщины, и после того, как она откланялась,
закрыл дверь.
Открылась гарганта и в комнату вошли Шиффер с подопечной.
- Надевайте! - хмыкнул он и швырнул им одежду - Пора нам повеселиться!
***

Hollow-туристы вышли на улицу. Многие оценили красоту шелковых кимоно троицы. На Орихиме прямо горело
огненно-красное кимоно с золотисто-оранжевым оби (поясом для кимоно). На кимоно были изображены ветви
клинового дерева и красные листья. Золотистые нити тепло сияли, словно солнечные лучи в свете
многочисленных фонарей, что были зажжены повсюду. Улькиорра был одет в черно-зеленое кимоно с
изображениями морских волн и глубин ночи. Джаггерджак же был в синем кимоно, на котором пролетали
белоснежные облака.
Во время праздника друзья обмениваются подарками, работающим японцам часто дают в
последний день праздника выходной, а многие приурочивают свои отпуска к этой поре, чтобы посетить родные
места и пообщаться как с духами своих предков, так и с живыми родственниками. Потому на улице было очень
много народу.
- Где ближайшая ярмарка? - слышался смех откуда-то.
- Справа и прямо по улице к берегу! - кто-то кричал сзади.
Радостная толпа двигалась вперед.
Спустя несколько минут толканий и радостных визгов они наконец попали на ярмарку. То и дело в небе
взрывались фейерверки, люди носились от разных лавок к другим местам. Везде царили смех и веселье.
Несмотря на то, что Бон – день поминовения усопших, отмечается этот праздник весело, красочно, шумно. С
ним связано много обрядов, церемоний, ритуалов. И хотя детали его проведения разнятся в зависимости от
места проведения, общие черты везде одинаковы...
Играла музыка, народ подпевал и танцевал. Самой веселой частью праздника являются танцы – бон-одори,
которые сопровождают его с 15 века. Во время праздника Бон танцуют молодые и старые, мужчины и женщины,
родители и дети, перед буддийскими и синтоистскими храмами, на площадях, улицах, в парках, на берегу моря
и т.п. Бон-одори – это ритмический танец, в котором участвующие то принимают изящные позы наподобие живых
статуй, то раскачиваются в такт, то кружатся во все убыстряющемся темпе, прихлопывая в ладоши. Танцы
сопровождаются пением и ударами барабана. Песни и танцы беспрерывно сменяют друг друга, а певцы и танцоры
поистине неутомимы. Особенно интересно наблюдать бон-одари в сельской местности.
Счастдивая Орихиме взяла под руку обоих смотрителей и пбежала покупать разные украшения для праздника.
Первым делом она купила маску китсунэ (лисы) и надев ее, хихикнула:
- Я теперь арранкар!
- Ну дааа... - усмехнулся Гриммджоу, которому тоже предложили маску, но тот отказался вместе с Улькиоррой
под предлогом: "Своя есть".
Они танцевали под грохот барбанов. Огромной цепью люди выстраивались и танцевали вместе. Удивительно, но
даже Шиффер был вынужден повторять движения других. Он с машинальной точностью выполнял каждое действие и
ему даже хлопали, а некоторые дамы восхищенно на него поглядывали. Кружащаяся в танце с Секстой, Иноуэ
подмигнула Кватре. Почувствовав какой-то странный прилив сил и некой заинтересованности, он продолжил.
"Это и есть жизнь? Действие и радость?.." - проносилась вместе с рукавом кимоно мысль.
Когда они устали танцевать, троица решила поиграть во что-нибудь. Тут представитель кошачьих вспомнил о
том, что его даме нравятся мягкие игрушки и подбежал к лавке, где можно было выиграть игрушку, поймав
рыбку. Оттого, сколько рыбок ты выловил, зависит и размер или красота игрушки.
Приметив симпатичного голубого котенка, Гриммджо с улыбкой маньяка выхватывал и выхватывал рыбок.
- Умоляю, вы же меня разорите!.. - чуть не падал кассир в обморок.
- Не волнуйтесь. Просто пусть каждый из нас выберет себе игрушку. Больше ничего брать не будем. Иноуэ
отказалась от игрушки, но Секста и Кватра выбрали ей того самого кота и симпатичную летучую мышку.
Иноуэ светилась от благодарности и удовольствия. Затем снова танцы, смех и разные конкурсы... Подарков
было море. Приходилось раздавать детям и старушкам разные выигрышные вещи.
Затем, Орихиме остановилась у одной лавчонки. Там продавались лодки-фанарики.
- Что такое? - спросил Джаггерджак - Опять выиграть надо?
- Нет, нет! - уже как-то торопливо воскликнула девушка - Есть такой обычай в празднике... Спуск на воду
бумажных фонариков на деревянных подставках, с зажженной свечой внутри. На стенках фонариков написаны
слова молитвы, а иногда и имена умерших. Эта церемония совершается везде, где есть вода: на реках,
прудах, озерах и даже в море. Именно сейчас я хочу это сделать.
Они купили лодочку. Рыжая написала имена родителей и брата. Мягко коснувшись воды, они поплыли вместе с
сотнями других. Разгоняя тьму, свет плыл по воде, действительно будто указывал путь...
- Это нужно, чтобы души близких обязательно нашли путь в иной мир... Чтобы не потерялись и не страдали,
чтобы смогли снова навестить нас. - грустно улыбнулась девушка, смотря на ряби в воде, пока сидела на корточках,
обхватив руками колени. Она встала.
- Подождите меня, я сейчас вернусь - там такие вкусные кальмары! - убежала проголодавшаяся принцесса.
- Чтобы не потерялись... - прошептал губами Шиффер.
- Чтобы не страдали... - нахмурился Гриммджо.
Оба арранкара развернулись и пошли к той лавчонке.
Спустя минуты две, на воду, в ночную мглу спустились в далекое плавание две маленькие лодочки, в бумажных
фонариках которых горели свечи, что укажут двум душам путь в хороший мир.
Кораблики "Гриммджо Джаггерджак" и "Улькиорра Шиффер" присоединились к самым теплым пожеланиям людей мира
живых.
Глава 10. Бунт на корабле.

Чтобы сделать в мире что-нибудь достойное, нельзя стоять на берегу, дрожа и думая о холодной воде и опасностях, подстерегающих пловцов. Надо прыгать в воду и выплывать как получится. - С. Смит

После ярмарки они разбрелись каждый по своим комнатам. Иноуэ посапывала как младенец, счастливая и умиротворенная. Гриммджо сидел на своем футоне, который даже не раскрыл. Седзи соседней комнаты отъехали в сторону и в обитель арранкара вошел Улькиорра. Джаггерджак даже ухом не повел, а все смотрел на свой балкончик и на звездное небо. Лишь изредка где-то там мелькали фейерверки. Бах, бах, бах!.. Как красиво горят они, всего несколько секунд, но и этого достаточно, их запомнят, ими будут восхищаться... Вспыхнуть гордо и красиво - да, об этом он мечтал, пока не...
- Что ты задумал? - спросил Шиффер.
- Ну надо же, как ты все понимаешь!.. Вообще, я думал насчет фейерверков. Но да, кое-что задумал. Но мне нужна будет твоя помощь в этом.
- В чем же?
- Прощальный подарок Айзену.
- Значит, Бунт?
- Бунт на корабле, чувак. Еще какой... - усмехнулся Гриммджо. - Да, еще кое-что есть... Для нее это будет важно.
- ... - промолчав немного, Шиффер спросил - Что от меня требуется.
Джаггерджак встал. Прямо в гостиничном кимоно встал на балкон, взял какую-то книгу средних размеров и вскочил на перила.
- Пора нам ограбить те места, где мы побывали! - злорадно расхохотавшись, он исчез.
Улькиорра усмехнулся. Еще минуту шокированно осознавал, что он впервые так делает, затем успокоился и сиганул за Секстой Эспады.
"С этими двумя и не такое может быть..."
***

Иноуэ почувствовала сквозь сон, как зажата между чем-то. Не сильно, но во что же локти упираются?..
- Иноооууэээ, не тыкайся... - проворчал знакомый голос.
- Арэ?.. - протерла глаза девушка. И ахнула. С одного бока рядом лежал Гриммджо, с другого боку - Улькиорра. Ладно кошак, но этот?.. Но тут удивление сменилось радостью. Лицо у Шиффера-куна было не таким как обычно... оно было похоже на обычное лицо. Не на маску. Капля за каплей жизнь просыпается в нем...
Смеясь, принцесса Хуэко Мундо легла между обоими. Уже было довольно позднее утро - солнце не было видно из окна. Но светило оно ярко. Дул ветерок, заигрывая со шторкой. Звуки улицы, небо с пушистыми облаками, воздух - все подвергалось незримому, спокойному, утреннему ритму. Все вокруг пело песню, чтобы ты проснулся...
Джаггерджак зашевелился и зевнул. Протяжно, по-звериному, словно большая пантера... Потянувшись, он рыкнул:
- Вставайте, сони! У нас сегодня много дел. Эй, Зеленоглазый, ты тоже мне нужен, мы договорились!
- ...встаю, встаю, Джаггерджак - спокойно открыл изумрудные глаза Шиффер и встал.
"О чем это они?" - хлопала серыми глазами подопечная арранкаров.
- Вставай, принцесса! - подал руку ей синеволосый и хитро улыбнулся - У нас действительно много дел...

***

После завтрака, они вышли на свою улочку и пошли куда глаза глядят. Во всяком случае, во главе команды стоял Секста, который ни на секунду не выпускал ладонь Орихиме из своей, после них шел Улькиорра и слушал их разговоры. В руках у него была та самая странная небольшая книга в темно-золотом переплете. За спиной же у Кватры висела небольшая сумка. Пройдя на оживленную улицу, четверка все-таки достал отуда содержимое. Это был...
- Фотоаппарат?! - воскликнула рыжая, присматриваясь к совсем новехонькой модели.
- Да... - ответил Шиффер, почти вздыхая.
- Но зачем тебе?
- Это... - вспомнил свою отмазку Улькиорра - чтобы сойти под туристов.
Девушка согласно кивнула. Сходят или не сходят, но пофотографироваться они вполне смогут!
В этот раз, они гуляли по паркам и садам. Позволив, к своему величайшему ворчанию, Орихиме тыкать Гриммджо в разные места и снимать на камеру, он думал о том, что это - ради нее. Только так он не бесился и сдерживался. Затем Иноуэ просто надоело фотографировать себя или Гриммджо. Проходя мимо разных красивых зданий, храмов или берегов, она просила кого-нибудь заснять их всех вместе. С улыбкой им помогали в этом приятном деле... Она летала туда-сюда, освещенная счастьем словно миниатюрное солнце, что заражало своею радостью, а не лампочка, которая лишь освещает, но не греет. Она одевала на Улькиорру самбреро, заставляла Джаггерджака, который уже не удерживался от кривляний рож при объективе, фотографироться при памятниках; сама же вопила, когда Секста делал вид, что кидает ее фонтан, а Улькиорра все снимал и снимал. Самому ему не нравилось быть объектом вспышек, но совсем другое дело, когда он все мог запечатлеть. Он не умел рисовать, он не был художником с чувством прекрасного или писателем. Он даже не был человеком. Но он мог запечатлеть жизнь хотя бы так. Жизнь. "Запечатлеть жизнь? Как глупо..." - думал про себя он. Тем не менее, все в мире живых постепенно что-то пробуждалось в нем. Сколько вроде ненужных эмоций на лицах этих людей. Они слабые, они ничтожества, но они действительно могущественнее арранкаров в одном - они не пустые внутри.

Но пришло время. Ненавистный холодный голос прошелестел: "Пора, Улькиорра. Они решили нас атаковать... Совсем скоро они доберутся до Лас Ночес. Препроводи нашу гостью обратно во дворец!" - как же это было отвратительно. Глядя на улыбки своих друзей Шиффер думал. "Айзен-сама, позвольте дать ей собраться."
"У вас час. После этого - чтобы вы оказались в моем зале."
- Слушаюсь... - выдавил из себя Кватра. Солнце уже начало склоняться к закату. Солнце... Иноуэ была тем самым солнцем, которого так не хватало Хуэко Мундо.
- Улькиоооррааа-куун! Спасии!! - кричала девушка, пока ее кружил в бешеном танце Джагерджак. "Это тебе за то, что меня в фонтан толкнула, нахалка маленькая! - пытал свою подопечную Гримм.
- Джаггерджак, пора... - развернулся зеленоглазый эспадовец. Гриммджо резко остановился и сжал ладони слегка шатающейся девушки.
- Уже?..
- У нас час.
- Что происходит, Гримм-кун? - посмотрела своими обеспокоенными глазами Иноуэ. В голубых глазах арранкара читалась поначалу печаль, потом... Потом необыкновенная самоуверенность, свойственная ему одному.
- Наш отпуск заканчивается, Орихиме. Но нам нужно сначала кое о чем поговорить. Пора в рекан! - скомандовал Секста и они пропали с улицы. Только ветер резко задул, подкидывая упавшие три лепестка с деревьев...

***

Они оказались в комнате Химе. Под предлогом, что они идут в туалет, арранкары использовали сонидо и оказались на крыше.
- В последний раз спрашиваю тебя. Ты готов пойти против него? - спросил Джаггерджак серьезно. Он не смотрел на Улькиорру, он смотрел вниз, на старенькую улочку. Кое-где пробегали детишки и доносился их смех.
Шиффер молчал.
-...
-...
-...
- Дай мне десять минут, чтобы побыть наедине с женщиной. - вдруг сказал Кватра.
- Успеешь себе шлюху снять? - хмыкнул Джаггерджак.
- Я про Иноуэ Орихиме.
- Шиффер... - ярость разгорелась внутри эспадовца - Ты с ума сошел?!...
- Нет. Я хочу поговорить с ней. Если ты и она сможете меня переубедить окончательно - я с вами. - невозмутимо ответил ему зеленоглазый.
- Хф, так бы сразу и сказал. Тогда, спрашивай сначала меня!
- ... - Кватра пристально вглядывался в синие глаза напарника. - Хорошо... Скажи, почему ты с ней?
Еще никогда представителю кошачьих не приходилось говорить это вслух помимо той, кому он адресовывал эти единственные слова. Собрав всю волю в голос, он звучно рыкнул:
- Я люблю ее!
Шиффер знал, что товарищ так и ответит.
- Но ты не можешь любить ее. У тебя нет сердца. Ты пустой, твоя душа пожрана...
- А вот это уже не ко мне, мужик. Она знает, она все тебе скажет. Я пока пойду закончу вчерашнее дело... - похлопал по спине Шиффера Гриммджо. Затем он исчез.
Улькиорра спустился вниз, к рыжей подопечной. Она как раз закончила переодеваться в костюм, который ей подарил Айзен.
- Женщина, ответь мне на один вопрос, - сразу потребовал ответа смотритель.
- А?.. - изумилась резкости арранкара Иноуэ.
- Где. Твое. Сердце? - его изумрудные глаза буравили ее.
- Ты про какое именно? - посмотрела на него девушка. Ее темно-серые глаза казались еще более затягивающими.
- Про то, каким вы люди чувствуете. Разорвав тебя в клочья, я найду его? - предположил хладнокровно эспадовец. И ладонью коснулся ее груди.
- Ты об этом... - улыбнулась она. Убрав в сторону его руку, она... обняла Шиффера. Так они и замерли.
- Что ты делаешь?!... - не повышая голоса возмутился Улькиорра.
- Улю-кун... подожди минутку... Чувствуешь? - она уперлась ему в плечо лбом. Блестящие гладкие локоны скрывали выражение ее лица. Горячее дыхание разливалось от шеи до его груди. А потом он услышал веяние ее души. Биение ее сердца. . "Словно маленький огонек..." - чувствовал Кватра тепло, вспоминая фонарик в садике рекана.
"Чувствуешь, Улькиорра-кун?.." - она шептала ему на ухо ласково. "Да, я чувствую... Но... как?.. У Гриммджо нет сердца, почему он может... может любить... А я не могу..." - беззвучно губами говорил он. Он был шокирован живым огоньком, который горел в ней. По темным линиям на щеках вдруг закапали слезы.
- Ты не прав. У него есть сердце. Мое сердце! - она подняла заплаканное лицо и улыбнулась.
- А... ты можешь... - сглатывая ком в горле спросил Улькиорра. Никогда еще он не чувствовал себя таким маленьким, незрелым и потерянным. Словно дитя, которое оставили.
Она договорила за него: "Конечно! С тобой я тоже поделюсь своим сердцем!"- и еще крепче обняла арранкара.
Арранкар же просто наслаждался своим новым сердцем не в силах шелохнуться.

***
Гриммджо вошел в комнату. Улькиорра опустился на колени перед Иноуэ и отчетливо сказал:
- Я, Улькиорра Шиффер, Кватра Эспада, присягаю отныне на верность человеку, по имени Иноуэ Орихиме!
Джаггерджак хмыкнул, поняв, что Шиффер для себя уже все решил, но затем вдруг тоже встал на одно колени перед девушкой, которая немного сопела, но радовалась.
- Я, Гриммджо Джаггерджак, Секста Эспада, присягаю на верность повелительнице, Иноуэ Орихиме!
- Встаньте, вы мои друзья, а не слуги! - возмутилась смущенная рыжая, потом она спросила - Но все же, что происходит? Почему Айзен зовет нас раньше времени?..
- Потому что Куросаки Ичиго ворвался в Лас Ночес. Вместе с ним остальные твои друзья. - ответил ей Шиффер.
- Они пришли за мной!.. - тут она спохватилась и голос ее наполнился страхом - Но ведь раз вас нет, им могут помешать более сильные члены Эспады!
- Мы с зеленоглазым уже это обговорили, Орихиме... - присоединился Секста к разговору - Проблема в том, что мы должны сразу же найти всех твоих друзей. Иначе мы не успеем выбраться из Хуэко Мундо. Они все могут умереть. Тебя мы отправим в Сейретей, там до тебя Айзен уж точно не доберется. Насчет нас можешь не беспокоится. Соуске себе понаделает новых солдатиков... И хогиоку вновь придется зарядиться, так что выиграть время для щинигами мы выиграем.
- Но ведь... Вдруг Айзен... - взволнованно впилась ему в рукав девушка.
- Ори, все, повторяю, все будет в порядке! - погладил ее щеку синеволосый пустой.
- Нам нужно обсудить дальнейший план действия, Джаггерджак, - подметил Улькиорра.
- И что делать первым делом?.. - спросила Иноуэ.
- Сначала мы под видом нормальных подчиненных марионеток катимся в Лас Ночес. Или же... Сразу находим этого долбарика рыжего. Если я не ошибаюсь, то за ним стопудов будет гнаться Нойторра. Я знаю этого психа, потому что наш психоз - общий...
- Значит, он попытается напасть на него?.. - воскликнула Орихиме.
- Да. - ответил Шиффер - Но даже если он не нападет на Джиругу, следует понимать, что чем быстрее мы его найдем первыми, тем у нас больше шансов. На всякий случай, если нам попадется враг, мы должны расставиться в такой позиции, чтобы Куросаки Ичиго и кто-то из нас двоих смог атаковать, а в защите Иноуэ будет оставшийся... Гриммджо, ты лучше всего подходишь для атаки.
- А ты для защиты, что ли?
- Вспомни, о моих способностях к регенерации и полету. Лучше всего, правда? - зеленые и голубые глаза встретились.
- Ты прав...
- К тому же, как я понимаю, вы почти на одном уровне. Теперь... - Шиффер повернулся к Орихиме - Держись всегда рядом со мной и не отходи ни на секунду. Твои целительные способности важны для наших дальнейших битв. Если бы Куросаки не сунулся к Айзену, мы бы спокойно отправили тебя уже в Общество Душ, как задумал Гриммджо.
- Гримм... -кун...? - посмотрела на своего защитника принцесса. Они уже все обдумали?..
- Далее, - продолжил зеленоглазый Эспадовец - Рано или поздно война между Лас Ночес и Сейретеем должна начаться, скорее всего, мы положим этому старт. Стычек будет много. И мы должны быть на чеку. А теперь, Орихиме-сама, собирайся. Нам пора в Лас Ночес.
- Хорошо...

***
Единственная сумка с вещами была собрана. Иноуэ грустно осматривала свои покои. Джаггерджак сидел с закрытыми глазами на перилах балкона, а Шиффер положил в сумку Орихиме загадочную книгу. Арранкары уже сняли свои гигаи. Орихиме вышла, чтобы попращаться с хозяйкой и расплатиться.
Хлопнув в ладоши (так японцы привлекают к себе внимание и зовут хозяев реканов) прямо у выхода из рекана, Иноуэ увидела, как к ней бежит мальчик и его мать.
- Здравствуйте, здравствуйте! - поприветствовала девушку женщина.
- Здраствуйте... мы сегодня уезжаем... - робко ответила Иноуэ.
- Так вы решили расплатиться?.. Как жаль, что вы так скоро уезжаете... - огорчилась хозяйка.
- Нам было очень хорошо у вас, спасибо вам большое! - поблагодарила ее Иноуэ

Глава одиннадцатая.

Over.

Sky is over...
Sky is over...
Sky is over...
Sky is over...
Sky is over...
Sky is over...
...us.
(c)
(Serj Tankai - Sky is Over)

Гриммджо ни на секунду не отпускал руку Орихиме. Девушка же не отпускала Нел. Какой царил шум и гам! "Нам туда!", "Нифига, туда!". В любой момент можно было напереться на кого-то. Улькиорра остановился.
- Я предлагаю лучший выход из всех... - его глаза смотрели серьезно, как обычно. Но наконец-то в этих глазах отражался блеск заботы. Это было необычно. Необычно и хорошо.
Шиффер спокойно взмахнул ладонью, и "пасть" между мирами открылась.
Оба арранкара грубо отпихнули троицу туда.
- Гриммджо! - крикнула девушка. Из ее глаз предательски брызнули кристаллики слез.
Гарганта закрылась. Двое арранкаров надеялись, что их "сердце" в безопасности.

***

- Вперед, Улькиорра! - сказал Гриммджо резко, решительно. Затем не менее уверенно,словно пантера прыгнул в путешествие по царству пустых коридоров.
Шиффер молча ринулся за товарищем. Ощущение товарищества сейчас отличалось от того, когда он с Ямми впервые произвел проверку сил риока. Ах, да... тот случай... Когда этот придурок ударил Иноуэ. Нужно будет извиниться за это. Интересно, какая реакция будет у Джаггерджака, если он узнает?.. Тем не менее, Кватра ощущал какое-то чувство, подобное вине. Двое взбешенных Эспадовцев - с этим не стоит шутить.
Интересно, нравится ли людям работа в команде, общие цели? Что-то такое, что объединяет? Наверно, так одинокие души сходятся... им нужно нечто общее для их душ.
Никого пока нельзя было толком ощутить. Вторженцы находились слишком далеко.
- Мы будем сражаться? - спросил Улькиорра.
- Слишком рискованно отпускать кого-то из наших олухов живыми. Они быстро доложат Соске, коли Соска

узнает - мы не сможем уйти. Мы должны следовать другому плану! - сплюнул на лету Гриммджо - Только понятия не имею по какому, мать твою!!!
- При Иноуэ ты так не ругаешься, - вдруг ни с того ни с сего заметил Улькиорра.
Синеволосый пустой выпучил глаза, временно отвлекаясь на стенки, чтобы не впечататься в какую-либо

из них. "Что за нах?"- как себя ведет Шиффер? Совсем чокнулся?.. Хех... Ну да, чтобы встать на

сторону людей, нужно чокнуться.
- Да, она такого не любит, дебил! ААААААА! - все-таки резко втрескался в колонну Гриммджо. Пока он

выбирался, все начало обваливаться. - Мать твою в тряпочку и без!!!
- Идем дальше! - сказал тихо зеленоглазый. Спустя минуту, послышался вопль пустого, что охранял

этот сектор.
Сначала они долго спорили о том, кто же будет первым. И будет ли это риока, будет ли Эспада? Сила,

общая сила, Гриммджо и Улькиорры вполне могла сравниться с 3-2 номерами. А может быть и даже со

Старком...
Заиграла, словно истеричная мелодия, бешеная и знакомая реяцу.
Самый возможный вариант. Самый психованный вариант.

- Что вы тут делаете, ублюдки?.. - высунул язык Нойторра. Худой и тощий, сейчас он походил на очень

злобного таракана...
- Лучше скажи, где Риока? - спросил Улькиорра, отпихнув грубо в сторону Гриммджо. Их давнее оперничество теперь играет им же на руку. Никакого обмана... Вновь тот взгляд, пронизывающий и леденящий.
- Пф, какая-то сильная реяцу быстро промелькнула, а потом исчезла... - Джируга сплюнул - Остальные где-то мелькали на юго-востоке. Я этим мусором не мараюсь, мне нужен сильный противник... Чего замолкли, а?
Гриммджо и Шиффер переглянулись. Убить его или не убить?..
- В любом случае... - Гриммджо встал в боевую стойку, оскалившись.
- ...ты кроме этой битвы больше ничего не получишь, - докончил фразу Шиффер.
Быстро. Эффективно. Бесшумно.

***

- П-п-устите меня обратно!!!!! - орал Куросаки, когда его удерживали все попощники Урахары. Лица Киске не было видно. Да, конечно, он переваривал тот факт, что Иноуэ Орихиме так быстро оказалась в

своем родном городе. Вот так план спасения! Еще больше поражало то, как выразился Ичиго, оттряхивая с себя постоянно Нел, что их сюда отправили не просто арранкары, а сами члены Эспады. Веер был не в силах хоть как-то развеять тяжелые мысли.
- Ну ты тупой, Клубничка-кун, у них созрел план по спасению твоей клубничной задницы, разве ты не понял?! - крикнул Джинта.
- Но я не просил!..
- Ты не подумал о том, что они 4 и 6 Эспада? - сказал на полном серьезе Урахара, пристально вглядываясь в разгоряченного Щинигами. Тот замолк. - Как ты предсказуем, Ичиго-кууун... Ты даже не понял, что Орихиме намного тяжелее, чем тебе.
- Что?.. - спросил рыжий. В это время девушка умывалась и не могла слышать разговора мужчин. Ее состояние было избитым. Она была на исходе. Она прилегла у стены, пытаясь не потерять сознание. Слезы текли, вновь обжигая ее лицо. "Пусть с ним будет все в порядке!" Когда-нибудь, у нее будут такие же дорожки, как и Шиффера...
При воспоминании о верном друге, она снова судорожно вздохнула. "Хватит, хватит, хватит... Боже, пускай все закончится, я не хочу никого терять!"
- Я вас не пущу, тем более ее. Как я понял, по ее виду, по твоим словам, там она обрела еще пару друзей. Помимо вас, на ее стороне теперь Улькиорра Шиффер и Гриммджо Джаггерджак. Но посмотри дальше, Ичиго...
Глаза блондина прищурились.
- Там осталось ее сердце.
"Сердце?" - пробормотал ничего не понимающий Куросаки.
***

- Уууу, как кичился, а на самом деле оказался соплей недоделанной... - усмехнулся Джаггерджак. Все -таки, его куртка была изорвана и он швырнул ее прямо на труп трансформировавшегося многорукого Нойторру. Рядом лежал поверженный Тесла. Вот уж кого не хотелось втягивать в этот бой, так это его. Теперь они были оба умиротворены. Наверное, Тесла счастлив, что умер вместе со своим господином, как настоящий фрасьон...
- Стриптиз тебе на прощание... - Секста повернулся к Шифферу, когда на умершего насекомого опустилась тряпка.
По сути дела, на них были только царапины. Только на спине Джаггерджака красовалась широкая рана на полспины. Ничего, при релизе все заживет... Но не хочется доводить до него. Это - только в экстренных случаях.
- Я не думал, что ты так силен даже без релиза, Джаггерджак... - с закрытыми глазами стоял Улькиорра.
- Да просто он однажды кое-что сказал про меня и Ори... Это было сведение счетов, только-то, - хмыкнул синевласый и вскочил.
- Теперь понятно, - вдруг напрягся зеленоглазый. - Я чувствую...
- Ага, я тоже чувствую. Похоже первый успевает порадоваться жизни Заэль... - скорчил недовольную гримасу компаньон. Они выбежали через дыру в стене. Скрипучий песок разлетался от воздушных волн при каждом прыжке. Было ветрено и неспокойно. Совершенно случайно Гриммджо учуял знакомую реяцу. Какая-то девчонка, которую он насквозь проткнул рукой..? Да, это должна быть она!
- Улькиорра!
- Знаю. Нам нужно разделиться, - они скакали по горам песка. Казалось, что целое стадо вздымает за

собой песчаную бурю.
- Я к Заэлю, а ты к... вот блин, Ааронильо! - заскрежетал зубами кот.
- Почему так?
- Ты слишком много спрашиваешь, Шиффер! С той девушкой у нас было... плохое знакомство... Очень
плохое. Давай, тащись туда!
И симметрично они ринулись в противоположные стороны под лучами ненастоящего солнца.
***

- Как Орихиме? - спросил Ичиго, подходя к седзи. Девушка, ради которой он ослушался Сейретей, была

в безпамятстве. Дети присматривали за ней, а немного извращенный бизнесмен искал что-то в коробках.
- Просто переволновалась... Ты уверен, что справишься, ммм?
- Если бы я знал, то не оставил тех двоих просто так. Да, уверен! - решительно воскликнул Ичиго. -

Я должен всех вернуть!
- Ох-ох, что за главные герои пошли... - вздохнул Киске и потащился с коробкой в коридор.

***

В этот раз Гриммджо пришлось использовать свой козырной туз. Чертов Апорро... Его вид бабочки

раздражал. Очень опасно было попадаться, но защищать Квинси и Щинигами тоже было сложно. Проклятье,

проклятье, проклятье... Релиз.
- Порви на куски, Пантера!
Чертовы фрасьоны!
Разрушив все стены вокруг, Гриммджо завалил ученого глыбами.
- Ты осмелился пойти против нас! - истошно завопил розоволосый.
- Я разорву тебя в клочья..! - зарычал Джаггерджак.- DESGARRON!
Сверкнуло пять огромный синих линий, что сорвались с когтей пантеры и полетели на бабочку.

Минус два в уме...

***

- Не верь ему, Кучики Рукия. Все его слова - это обман, - Улькиорра стоял рядом со все еще

сомневающейся девушкой.
- Может... Верно...этот монстр... не Каен-доно. И я снова освобожу его тело от такого падонка! -

Рукия кинулась в атаку.
- Улькиорра! Ты предатель!.. Как Ты можешь так поступиь с Айзеном-самой?!
Шиффер молчал, прикрывая Кучики. В их вгляде что-то было схожим. Обы стремились себе доказать что-

то.
"Каен-доно!"
"Орихиме..."
Когда Аэронилье превратился в расколотые куски льда, Рукия пораженно опустила меч. Ей не хотелось

уже ничего. Но нужно найти товарищей и уходить отсюда.
- Идем, скорее! - крикнула она замешкавшемуся.
Шиффер слегка наклонился и беззвучно прошептал: "Если тебе так дорог твой Айзен, я скоро

отправлю его к тебе на свалку, мусор..."
***

Рзломав все границы, все правила, все невозмо;ные варианты, Джаггерджак и Улькиорра делали что-то по

своему желанию ради кого-то, кто им дорог. Что за нонсенс, воскликнуло бы дырявое войско Айзена.
Для них это не нонсенс, отныне - жизнь.
- Готовы, никого не потеряли?
- Все на месте!
- Да не бесись, Дондочакка! Мы сейчас же летим к Нел! - пытался не раздражаться Исида.
Улькиорра медленно осматривал каждого. Друзья?.. Гриммджо сидел рядом, обдуваемый ветром.
- Меня радует, что я наконец-то нагадил Айзену... - блаженно улыбался кот.
- ...
- От Эспады осталось всего ничего...
- Он найдет способ воевать. Нам пора... - Улькиорра не договорил.
-Куда это вы так торопитесь..? - появившийся Канамэ, спросил беззлобно, сразу же определив сколько

у него противников.
- Так... Улькиорра... - оскалился Секста.
Молча тот открыл гарганту. В этот момент появился запыхавшийся Ичиго.
- Вот даун! - пробормотал Джаггерджак и снова вышвырнул рыжего за пределы Хуэко Мундо вместе с

остальными. Показав излюбленный жест молодежи, Джаггерджак изящным прыжком исчез в гарганте.
Взбешенный Тоусен рубанул лишь воздух.
"А за мою руку, козлина, ты мне еще ответишь!.."